лет он думал о ней как о чём-то неживом и бестелесном. Теперь же испытывал странное чувство, будто всю жизнь провёл без души и даже не подозревал, что она существует, — и вдруг нашёл её! Разве такое возможно? Он совершенно не знает эту женщину. Хотя нет… что-то ему известно. Искренняя любовь и безмерное сострадание толкнули Лейзу на убийство мужа. Способность к риску и безграничная смелость помогли ей выкрасть сына и сбежать. Эти качества вызывали у Киарана неподдельное уважение.

Сумела бы Ифа убить его, приговорённого к четвертованию? Нет. Она бы ползала перед судьями на коленях и умоляла пощадить. Какая же ты разная — женская любовь.

— Идите, милорд, — произнесла Лейза, продолжая смотреть на матовую гладь озера. — Герцог вас уже заждался.

Он наконец-то вспомнил, зачем пришёл.

— Вы должны остаться в монастыре, миледи.

— Почему?

— Есть две причины. Подозреваю, что нам предстоит бой. И не один.

Лейза взглянула на него с хитрым прищуром:

— Я буду вам мешать.

— Да, — кивнул Киаран.

— Вторая причина?

— Скоро сюда доставят живого мертвеца.

Красиво изогнутые брови поползли на лоб.

— Фаворита королевы Эльвы?

Удивление Лейзы позабавило Киарана. Она не верила, что хозяин наёмников выполнит обещание. Господи! Да ради неё, ради её доверия и возможности сблизиться, он готов на собственном горбу пронести Рэна Хилда до Фамаля и усадить на трон!

— Я не знал, какой дорогой мы поедем и где окажемся завтра, поэтому приказал доставить его сюда. Надеюсь, у вас получится выудить из него все тайны. Если не получится — ваш телохранитель развяжет ему язык.

— Я остаюсь в монастыре. — Лейза вздохнула. — К сожалению, не по собственному желанию и не потому, что вы попросили, а по приказу моего сына. Со мной остаются все слуги.

Киаран поклонился и улыбаясь пошёл по причалу. Он правильно просчитал шаги герцога Хилда.

За спиной прозвучало:

— Пусть герб вашего дома хранит вас, лорд Айвиль.

— 1.15 —

Воины герцога Хилда выстроились во главе отряда. Оглянулись на шум и суету в хвосте колонны и в замешательстве от увиденного невольно сломали ровные ряды.

Позвякивая кольчугами, наёмники надевали подшлемники и шлемы. Но не это привлекло внимание рыцарей. Они не сводили глаз с подростков-щитоносцев. Юные Выродки с помощью длинных ремней подвешивали к сёдлам дополнительные стремена, служившие им во время боя подножкой. Проверяли надёжность креплений, высоко подпрыгивая и опираясь на металлические дужки то одной ногой, то другой.

Киаран довольно посмеивался в воротник плаща, наблюдая за людьми герцога. Они ещё не видели, как щитоносцы перелетают через коня на всём скаку, чтобы отбить щитом удар копья или защитить всадника от града стрел. В бою мальчики проделывали непостижимые уму трюки, понимая, что когда-нибудь их прикроют так же, как сейчас прикрывают они.

Вдоль строя проехал герцог Хилд, закованный в отполированные до блеска латы. Края каждой детали декорированы полосками прорезной латуни. Фестончатые украшения походили на золотые кружева и придавали доспеху изящный вид. На грудной пластине набит тончайший орнамент из завитков и стилизованных растений. На голове необычный шлем с резным латунным гребнем в виде лебединого крыла. Поднятое забрало напоминало филигранную корону.

Рыцари Шамидана не жалели денег на доспехи, тем не менее никто из них не относился к латам как к произведению искусства. Когда герцог Хилд доберётся до Фамаля, его вид произведёт настоящий фурор, а кузнецам и чеканщикам добавит работы.

Герцог и лорд заняли место в авангарде войска и двинулись по дороге, уводящей в другую сторону от столицы.

— Где ваши рыцари, лорд Айвиль? — спросил Рэн.

— Айвили возводят в рыцарское сословие только своих сыновей. Моему сыну двенадцать. Опоясывать мечом ещё рано.

— Он у вас один?

— Единственный, — кивнул Киаран и торопливо добавил: — И две дочери. Итого трое.

Если не считать бастардов. Семеро побывали в сражениях с мечом в руке. Трое подростков выходили на поле брани пока что в качестве щитоносцев. Четверо — малыши — учатся крепко стоять на ногах. Остальные — дочери. Старшая разбирается в ядах. Средняя — одна из лучших среди наёмных убийц. Она словно видит внутренности человека: наносит безошибочный удар стилетом в жизненно важный орган или вонзает иглу с ядом точно в вену. Младшая, совсем ребёнок, умеет заговаривать болезни людей и животных.

Девочки унаследовали способности от матерей-знахарок. От отца к ним ничего не перешло, в них не проснулся дар предка Айвилей. Это огорчало Киарана и настораживало: знания передавались по женской линии, из сыновей выходили отменные воины, не более. А ему нужен одарённый бастард, которому он передаст титул и внушительное состояние.

Киаран души не чаял в Гилане, однако собирался лишить законнорождённого сына всего — ради могущества и величия своего рода.

— Почему вы не надели доспехи? — вновь спросил Рэн.

Киаран намеревался надеть латы и шлем и передумал. Он не помнил, когда последний раз снимал их с деревянного истукана. По сути, ему и меч не нужен. Его доспехи, щит и оружие — Выродки, готовые поймать вместо него стрелу, подставить себя под удар клинка или копья. Киаран ежедневно тренировался с наёмниками, мастерски управлялся с мечом, неплохо стрелял из лука, но воевать — никогда не воевал.

— Пришлось бы сменить коня, а он мой любимец, — ответил Киаран. — Мы не используем боевых коней-тяжеловесов. Наши жеребцы легче рыцарских, поскольку снаряжение Выродков легче доспехов рыцарей. Сними с вас латы, и вашему коню покажется, что в седле нет всадника.

— Это верно, — согласился Рэн. — Зато рыцарской коннице нет равных в атаке наездом.

— И только. Ваши кони идут шагом, в бой несутся галопом. При резком манёвре рыцари рискуют сломать спину — себе и коню. Для успешного ведения боевых действий надо объединять две конницы: лёгкую и тяжёлую, что, собственно, и делают те, кто нанимает Выродков.

Киаран окинул взглядом боевого жеребца. Высокий, плотно сбитый, крепко сложенный, мускулистая грудь и шея, увитые мышцами ноги.

— Как зовут вашего коня?

— Стриж, — ответил Рэн и тоже оглядел скакуна лорда. Красивая голова со слегка вогнутой переносицей и выпуклыми глазами, изящная шея с небольшим лебединым изгибом, глубокая грудь, длинные ноги, прямой круп с высоко поставленным хвостом. — А вашего?

— Вепрь.

Киаран и Рэн посмотрели друг на друга и рассмеялись. Тот случай, когда кличка одного коня больше подходила другому, и наоборот.

Какое-то время они ехали, погрузившись в свои мысли.

Рэн погладил Стрижа по гриве и нарушил молчание:

— Мне не нравится, как вы называете своих воинов.

— Они наёмники и мои… — начал Киаран.

— Сейчас они идут под моим флагом, — перебил Рэн. — Или вы