— Такое могло бы быть, если бы Николаев не боялся лишиться должности. В столице подумают, что он не способен справиться с собственными сотрудниками, и найдет ему замену. Нет, он не рискнет.

Разини довольно улыбнулся. Ему начинал нравиться этот лейтенант. Однако, якшаться с полицией было против его правил. Тем не менее, вполне возможно однажды будет поставить этого Григорьева на место Николаева. Свой человек в полиции никогда не помешает.

— Тогда я не понимаю, что является препятствием для наших переговоров?

— Прокурор мне дышит в затылок, и какая бы ни была дыра, где ваши люди устроили перестрелку, я не могу закрыть на это глаза, — пояснял полицейский. Лейтенант отличался от других людей его ранга. Он был высок ростом, хорош собой. Одет по форме обычного полицейского: синие брюки, державшиеся на подтяжках. Белая рубашка и голубой китель, а также фуражка с гербом России и скрещенный щит с мечом посередине.

— Я прекрасно вас понимаю, — вежливо произнес Разини, неохотно соглашаясь. Он знал, что в городе существует некая иерархия у местных властей. Градоначальник сидел на подсосе у Баскаков, но когда надо мог взять что-то и у Анархистов, полиция играла по правилам, которые диктовали им свыше, но и они брали у всех, кто мог предложить. А вот прокурор был полностью человеком Бада. Они с ним были в доле, и поговаривали, что Анархисты прикрывают различные похождения прокурора Победова, — ситуация не самая лучшая, и я думаю…

— Вы неправильно думаете, мистер Разини, — грубо перебил его полицейский, — прокурор требует не просто человека, а вас, но в данном случае я решил проблемы только из-за глубокого уважения к вам.

— Я все понял, — кивнул Разини, — я разберусь, можете не беспокоиться, и ваши усилия не останутся без внимания.

Григорьев хмыкнул. Заметив, как Дон слегка дрогнул, расслабился, а после встал и, пожав руку, двинулся к двери, где, остановившись, задержался и произнес:

— Это в наших общих интересах, мистер Разини.

После неприятного разговора с полицией, Разини был вне себя от ярости. Как только представилась возможность, он вызвал к себе всех виновников перестрелки и принялся орать на них, как умалишенный. Джек все ещё находился в доме врача, поправляя здоровье и стараясь не светиться лишний раз. Полиция была на взводе и ждала момента, когда ситуацию можно будет спустить на тормоза, но Дон ждать не мог и не собирался.

— Вы ебанные кретины! Подставить семью, таким образом, вы понимаете, что я сейчас вас всех здесь…

— Босс, это был форс-мажор, причем очень большой, — начал Роб свою версию событий, — мы не думали, что эти сукины дети начнут пальбу.

— И Джек сам виноват, — подал голос Донс, который в отличие от остальных членов банды, не собирался так легко унижаться перед боссом, — никто не заставлял его…

— Делать что? Ну, говори?

Илья замолчал, но взгляда не отвел. Он хотел показать, что он стоит дороже всех вместе взятых, кто был с ним тогда в игорном доме. А как иначе? Именно он сейчас тихонько руководил заводом, который фактически принадлежал Анархистам, и Разини об этом ничего не знал. Зато знал Джек и быстро вошел в долю. Донс был, конечно, хорошим манипулятором, но связываться с Жеменесом, даже он не решался.

— Если все пошло по пизде, почему нельзя было перестрелять всех⁈

— Их было слишком много, — попытался оправдаться Игорь, который хоть и не принимал участие в перестрелке, все же показал себя отличным водителем и спас парней. Непостоянного в тот день знатно потрясло. Вернувшись в гостиницу, он напился до беспамятства а, проснувшись, подумал, что по его голове проехался трактор.

Разини замолчал и повернулся к ним спиной. Полиция была не единственная проблема. На них начали охоту другие банды. И хотя ему удалось убедить боссов в том, что это было недоразумение и что он скорбит о смерти Хана, Альберто понимал, что их шаткое перемирие стало ещё тоньше. Конечно, он сам приказал парням ворваться в этот игорный дом, но никто не говорил действовать так грубо. Он хотел спокойно оценить обстановку и попытаться найти способ забрать заведение себе. Что ж. Теперь Баскаки будут носить собой ножи перед встречей с парнями Разини, чтобы вогнать им их в спину.

Конечно Арыкбеков весьма осторожный тип, но Хан был его правой рукой. Его смерть была бы сродни смерти Джека, если бы такое случилось, Разини бы весь город спалил, лишь бы отомстить за него. Впрочем, Жеменес действительно сглупил, и его следовало наказать, и Дон уже знал как.

— Вы, можете идти. Я разберусь с вами позже.

Гангстеры переглянулись и поторопились исполнить волю босса. Они чуть ли не бегом ринулись в двойные двери, чтобы не дать Разини возможности передумать и наказать их каким-нибудь изощренным способом. Лишь когда они оказались в холле с бассейном, они услышали, как позади в комнате разбилось что-то хрупкое, а Разини издал разъярённый рев.

* * *

Джек вернулся в гостиницу через пару дней. Иван приглядывал за ним и за его ранами, а Джек в благодарность пообещал разобраться с проблемами, которые могли бы возникнуть у доктора.

Появление в гостинице не вызвало у Джека радости. Не успел он войти, как ему сообщили, что Разини его уже ждет. Гангстер сразу понял, что цель визита не поздравление с выздоровлением.

— Джек! — улыбнулся Разини, когда его правая рука вошла в комнату. — Как я рад, что ты жив.

— Я тоже, — усмехнулся Джек, его взгляд был уставшим, но решительность никуда не делась. — Что с парнями?

— Все в порядке. Каждый занят делом, в отличие от тебя.

Джек напрягся. Разини начал с намеков, что не предвещало ничего хорошего. Ранее Альберто старался всегда говорить с Джеком мягче и не злиться на него, но то было в делах Крыстика, где Разини знал свое место, а сами они были исполнителями воли их босса. Однако, в отличие от Разини, Крыстик никогда не давал волю своему гневу. Он был спокоен и холоден даже в самые тяжелые времена. Его голова всегда работала на результат и именно поэтому он смог достичь таких высот.

— Я не понимаю, — сказал Джек и с секунду подумав, добавил, — босс.

— Серьезно? А ебанная перестрелка в игорном доме? А забитый деревянным членом Хан, правая рука