– Куда запропастился этот чертов Нильсен. Обещал, что через неделю Потемкина отпевать будут, а сам пропал. Ни слуху, ни духу. Что за чертовщина Алеша?

– К сожалению Гриша, никакой чертовщиной здесь и не пахнет. На прошлой неделе у дома Потемкина перестрелка была, дружок его граф Крымский с подручным пристрелили троих нападавших. Дело списали на грабеж, но думается мне, что это были люди твоего датчанина. Хорошо, что никого живьем не взяли. А вот куда сам датчанин пропал, непонятно. Потемкин, опять же, ходит, как ни в чем не бывало. Одни загадки! – не согласился с братом Алексей Орлов, наливая вино в новый фужер.

– Катерина холодна со мной последнее время! – опять грохнул Григорий кулаком по столу.

Алексей молчал, давая брату выговориться.

– Мы ж десять лет вместе… Я ее на престол на этих вот руках! – потряс он своими ручищами, способными гнуть подковы.

– Ты еще больше пей, так она тебя точно под зад коленом оправит! – покачал Алексей головой, не прекращая напряженно думать и крутить фужер в пальцах.

В их тандеме именно он был мозговым центром и главным организатором государственного переворота, вознесшего Екатерину на русский престол, хотя основные почести от императрицы достались, естественно, Григорию. Ситуация с Потемкиным не нравилась Алексею все больше и больше. До последнего времени никаких противоречий у братьев с ним не было, да и быть не могло. Потемкин хоть и являлся активным участником переворота и входил в число доверенных лиц императрицы, тягаться с влиянием братьев при дворе не мог. Резкое возвышение Потемкина в результате удачных действий в Крыму, радости у Алексея, естественно, не вызывало, но и большой угрозы для братьев, по его мнению, не несло.

Но теперь, после авантюры с датчанином, затеянной Григорием, ослепленным любовью к Екатерине и залившим вином остатки здравого смысла, ситуация могла поменяться кардинально. Чужая душа потемки, а уж женская тем более, поэтому реакцию Екатерины, если эта неблаговидная история дойдет до ее ушей, предсказать невозможно. Может обойдется, а может и нет, значит придется рассматривать различные варианты. Алексей был всецело предан Екатерине, вознесшей его, как и брата, на вершину, и до последнего времени даже в кошмарном сне не мог себе представить, что будет размышлять о действиях против императрицы. Но, как говорится, своя рубашка ближе к телу.

– Значит слушай меня внимательно Гриш! – принялся инструктировать своего брата Алексей, принявший решение, – Пропал датчанин, да и черт с ним, мы ничего знать не знаем и ведать не ведаем. Пускай все идет своим чередом. Даже если датчанин сейчас в Тайной канцелярии бумагу покаянную пишет, никаких доказательств у него нет, только его слово супротив твоего, а это плюнуть и растереть. Как там дальше у тебя с Катькой сложится, одному богу ведомо. Потемкин сейчас все равно в Крым отбудет и, наверняка, на длительное время. А через два года у наследника престола совершеннолетие. Посмотрим тогда, как все закрутится.

Алексей, которого в кулуарах считали убийцей отца наследника престола, понимал, что делать на его месте ставку на Павла рискованно, но придворные интриги вынуждали их участников совершать и не такие кульбиты.

Глава 16 Гладко было на бумаге

Учитывая, что погода стояла зимняя, ничего выдумывать я не стал и продолжил путь на санях, купленных в Туле, а правили ими по очереди казаки. По идее, чем дальше на восток, тем должно быть холоднее и март на Урале по температуре совсем не теплый месяц, так что я, вполне обоснованно, рассчитывал добраться до места назначения без смены транспорта.

Понимая, что зимой на просторах России лучше не экспериментировать с короткими путями и переговорив с тульскими ямщиками, маршрут мы выбрали подлиннее, но по самой хорошей дороге и с максимальным количеством постоялых дворов. В итоге путь нам предстоял обратно до Москвы, а потом через Нижний Новгород и Казань до Уфы, а уже после нее нам с казаками предстояло разделиться. Они продолжат путь дальше на восток, а нам с Вейсманом поворачивать южнее.

По имевшейся у меня информации, Твердышевы постоянно проживали в Оренбурге, при этом часто бывая на своих, разбросанных по южному Уралу, заводах. Я тоже решил перед разговором с братьями посетить хотя бы один местный металлургический завод. Для этой цели я выбрал Белорецкий чугуноплавильный завод, от которого можно было потом проехать на юго-восток до Магнитной горы и развернувшись в обратную сторону, на запад, попасть в Оренбург, попутно осмотрев местность по которой я планировал проложить железную дорогу на Донбасс.

Выехав из Тулы, я позвал к себе в кибитку Пугачева, отправив Вейсмана подышать воздухом. Полное доверие к себе ему еще только предстоит заработать, а нам предстояло обсуждение вопроса, сорвавшего «крышу» не одной тысяче человек. Вопрос золота!

– Емельян Иванович, что, даже не поинтересуешься куда и зачем тебе ехать придется?

– А зачем. Я тебе Иван Николаевич доверяю, как решишь сказать, так скажешь! – усмехнулся в бороду Пугачев.

– Тебе Емельян Иванович с парнями твоими предстоит добыть в Уральских горах свободу для мужика русского! – похлопал я его по плечу.

– Как это? – смутился Пугачев.

– Ну это немного в переносном смысле, но по сути верно. Предстоит вам найти в реках самородное золото!

– Так ты Иван Николаевич мужиков выкупать собираешься на то золото? – обрадовался Пугачев.

– Не буквально, но мыслишь ты в верном направлении. Князя Потемкина императрица назначила губернатором новой губернии – Таврической, в которую войдут земли от Бахмута до Крыма. Там сейчас только вольный народ живет и мы с Потемкиным договорились, что крепостного права там и далее не будет. Сам я собираюсь там мануфактуры строить, на которых будут работать только вольные люди за справедливую оплату. В казне заем на это дали, но думается мне, что денег этих маловато будет. Ведь надобно целый город построить, да и мануфактуры еще не скоро начнут прибыль приносить, а кушать ведь людям хочется сейчас, завтраками сыт не будешь. Значит нужно платить людям заработную плату, для этого и надобно золото. Если у нас на Донбассе, так тот район будет называться, все получиться, как я запланировал, потом можно будет показать императрице, смотри государыня, как можно жизнь в России обустроить! – закончил я свой монолог.

– Дело ты