Радовало то, что казавшийся непрерывным поток нечисти наконец иссяк, и оставалось лишь добить ту, что уже вылезла. Однако Шуньфэн не забывал про двух демонических кабанов и не пропустил тот миг, когда носившийся до того кругами по поляне яогуай вдруг сменил направление, словно очнувшись, и понесся прямо на Ляо Чуня и собравшихся вокруг него адептов послабее.

Времени на раздумья не оставалось. Шуньфэн не знал, сумеет ли в нынешнем состоянии использовать «Водяной хлыст», но кабана надо было удержать любой ценой. Выхватив пару талисманов усиления и налепив их прямо на лезвие Люжэня, Шуньфэн призвал на помощь весь изученный цингун[143], разбежавшись, крутанулся вокруг своей оси и завис в воздухе. Ненадолго, всего на фэнь, но этого хватило. Сияющая голубая молния ударила из меча, свилась в кольцо и окружила несущегося во весь опор яогуая. Шуньфэн дернул, молния обхватила тело демона, стреноживая его, тот споткнулся на середине движения и покатился по земле с хриплым ревом. Опустившись на землю – следовало сделать это плавно, но удалось разве что не свалиться мешком с мукой, – Шуньфэн припал на одно колено, затягивая путы.

– Есть у кого-то божественная сеть?![144] – прохрипел он, невероятным усилием оставаясь на месте. Кабан так бился и катался по земле, что легко мог утащить за собой заклинателя.

– Есть, молодой господин Янь! Сейчас! – Двое старших адептов У Минъюэ уже разворачивали мерцающую зеленым сеть. И тут опутывавший кабана «Водяной хлыст» дрогнул, заискрил и почти погас. Почуявший слабину яогуай дернулся и вдруг покатился клубком; Шуньфэн не удержался на месте, опорная нога подломилась, и его поволокло по земле, ведь меча он, конечно же, не выпустил.

– Скорее, скорее! – закричали сзади. Движение прекратилось, раздался недовольный рев. Шуньфэну помог подняться бледный до синевы Янь Чжу. Плотно спеленутый сетью яогуай слабо подергивался, но, учитывая ненадежную работу духовного оружия и талисманов, рассчитывать на то, что он не вырвется, не приходилось.

На ханьфу налипли комья развороченной земли, по подолу шли полосы от раздавленной травы и даже кровавые разводы, пояс перекрутился, пряжка погнулась; кое-как отряхнувшись и передвинув ее на место, Шуньфэн мельком подумал: «Матушка рассердится», – и невесело хмыкнул. Если бы грязная одежда была самой большой трудностью сегодня!..

Схватки в разных концах поляны постепенно затихали. Мертвецы, пусть и многочисленные, все еще оставались довольно слабой нечистью, и потрепанные заклинатели справлялись с ними относительно успешно; адепты У Минъюэ, вооружившись дубовыми ветками (которые бережно сохранили еще с дневной вылазки; клан Летучей Рыбы вообще отличался особой хозяйственностью, нельзя не признать), согнали в круг недобитых ванлян и этими же ветками преградили им путь. Те скалились, пытаясь подобраться бочком к заграждению, но сразу же отскакивали, словно обжегшись.

– Глава!.. – вдруг раздался отчаянный крик.

Проклятье, как он мог забыть про второго демона?! Шуньфэн рывком обернулся. У Иньлин стоял на одном колене, все еще удерживая защиту, но руки его ощутимо тряслись, а светящийся заслон дрожал гаснущей на ветру свечой, все больше прогибаясь под ударами чудовищных клыков яогуая. Туда уже бежали адепты Янь Цзи и У Минъюэ, но Шуньфэн отчетливо понял: не успеют.

Не успели.

С коротким досадливым возгласом У Иньлин осел на землю, едва успев выставить позади себя руку. Зеленоватое свечение мигнуло и погасло, кабан рванулся вперед, глава У Минъюэ вскинул руку с зажатым веером, словно в защитном жесте, и внезапно резко полоснул слева направо по оскаленной морде.

От рева задрожали окрестные деревья. Раненый яогуай подался назад, мотая головой, шатнулся вправо, влево и вдруг сделал резкий выпад вперед, подцепляя клыками не успевшего увернуться У Иньлина. Затрещала ткань ханьфу, бок заклинателя окрасился кровью, тело безвольно соскользнуло на землю и осталось лежать без движения.

Запыхавшиеся заклинатели набросили на спотыкающегося демона божественную сеть, и подбежавший следом Шуньфэн увидел, что поперек его морды, там, где глаза, тянется глубокая кровавая борозда развороченной плоти. Боевой веер У Иньлина хорошо выполнил свою задачу, ослепив яогуая. Теперь залитое кровью духовное оружие с погнутыми лезвиями лежало возле безвольно откинутой руки хозяина.

На глаза попалась Чу Чжунай, смотревшая на бессознательного У Иньлина с каким-то странным выражением лица.

– Все еще считаете нынешнюю охоту чесночной шелухой[145], молодая госпожа Чу? – не удержался Шуньфэн от колкости.

Да, мелко, недостойно благородного господина, наследника великого клана. Да, великий Лао-цзы говорил: «Вами управляет тот, кто вас злит». Но Шуньфэн так устал находиться в драконьей бездне[146], в которую превратилась злополучная поляна, что просто не мог отказать себе в желании поддеть дерзкую заклинательницу, когда тот, кто, возможно, единственный относился к ней по-доброму, оказался тяжело ранен.

Удивительно, но Чу Чжунай никак не отреагировала на его слова, даже не повернулась.

– Что дальше, молодой господин Янь? – деловито спросил Ляо Чунь. Он и другие адепты подтащили спеленутых сетями кабанов друг к другу. – Надо заканчивать, иначе долго сети не выдержат.

– Что дальше?! – один из адептов Чу Юн оскалился не хуже яогуая. – Поджарить – и все тут!

Выхватив из рукава пачку огненных талисманов, он швырнул их прямо в демонов. И тут же закричал от боли и ярости.

Если бы все шло своим чередом, талисманы бы активировались в нужном месте и яогуаи благополучно сгорели, как и положено порядочной нечисти на порядочной божественной охоте. Однако Шуньфэн уже принял как данность тот факт, что на этой охоте все пошло не так с самого начала, и почти не удивился, когда талисманы, вместо того чтобы рассеяться кругом и направить огонь на туши демонов, слиплись в ком и изрыгнули столб пламени. Не успевшему отскочить незадачливому владельцу обожгло руки, и теперь он остервенело тряс покрасневшими кистями, ругаясь сквозь зубы.

– Ты рехнулся?! – взвилась Чу Чжунай, хватая его за шиворот. – Ты демонов хотел спалить или всех нас? А ну сделай все как надо, быстро!

– Молодая госпожа Чу, я ни при чем! – простонал тот. – Огонь меня не слушается!

– Да охранит нас Летучая Рыба, – потрясенно прошептал кто-то из адептов У Минъюэ.

Трапезой корчившимися тушами демонов огонь не ограничился. Пробежав по голой земле, что само по себе уже казалось невероятным: чему там гореть? – он перекинулся на вопящих в круге из дубовых веток ванлян, весело проплясал по порубленным телам мертвецов и бросился на деревья.

Отпустив пострадавшего подчиненного, Чу Чжунай начертила огненную печать и резко выкрикнула заклинание. Ничего не произошло. Она попыталась снова – с тем же результатом.

– Я так понимаю, пытаться затушить огонь талисманами воды и разными печатями также бесполезно. – Шуньфэн мельком отметил собственное спокойствие и усмехнулся про себя: кажется, наконец получилось вплотную приблизиться к мудрости Лао-цзы, которую он так любил цитировать. – Все доставайте ограждающие талисманы, у кого сколько есть! Попробуем запереть огонь внутри и подождем, пока он погаснет сам.

Через несколько кэ беготни по задымленной поляне, в опасной близости от полыхавших деревьев – слава богам, только в одной стороне – весь огонь был огражден талисманами, а заклинатели спешно чертили новые, кто на чистой бумаге, кто прямо поверх ненужных сейчас старых. Чу Чжунай руководила их действиями, и Шуньфэн, убедившись, что она справляется вполне неплохо, пошел проведать У Иньлина.

Тот уже очнулся и сидел, привалившись к большому камню, пока помощник перевязывал распоротый клыками бок. Кровь еще шла, но угрозы для жизни, похоже, не было.

– Что ж, молодой господин Янь, скажу я вам, правым оказаться довольно приятно, но очень хлопотно. – У Иньлин бледно улыбнулся, тут же скривившись от боли: помощник поливал рану кровоостанавливающим зельем. – Я с самого начала знал, что дело странное, но предпочел бы ошибиться, поверьте.

– Ваши предки гордились бы вами, глава У. – Шуньфэн уважительно и совершенно искренне поклонился. – Вы сегодня показали образец храбрости и самоотверженности.

– Это немного утешает, хотя мой бок с вами не согласится. – У Иньлин закусил губу, но мучительного стона все же не удержал.

– Простите, глава, – повинился помощник, – обезболивающее зелье закончилось.

– У меня еще есть, возьмите, – прозвучало сверху. Неслышно подошедшая Чу Чжунай протягивала адепту бутылочку