– Вот видите, – сказала она. – Нет ни одного облачка, а я все равно взяла с собой зонт. Для меня Англия – это непрестанный дождь, Ленард. И я ничего не могу с собой поделать.

Брайен что-то сказал у них за спиной. Хельга обернулась и только сейчас обнаружила, что Воронцова рядом нет. Брайен хотел что-то сказать, но не успел, потому что Хельга закричала:

– Саша! – И Бэлл даже отшатнулся от нее.

Воронцов показался из-за поворота и помахал им рукой. Он был беспечен и даже что-то насвистывал.

– Отличные места, – сказал он, приблизившись. – Мне здесь нравится.

Наверное, он хотел сделать приятное Брайену. Хельга взяла его под руку и не отпускала до самого Сент-Айвза. Воронцов шутил и подначивал Бэлла.

Обедали в ресторане на набережной. После обеда Бэлл извинился и ушел, сославшись на недомогание. Это было как-то связано с их сегодняшней прогулкой. Но вернулся он очень скоро и при этом вид имел встревоженный.

– Я ничего не понимаю, Алекс, – сказал он. – Я звонил в свой офис, и мне сказали, что о тебе все время спрашивают.

– Кто? – С лица Воронцова исчезла веселость.

– Твои компаньоны из России.

Бэлл смотрел на него строго-вопросительно и явно ждал объяснений.

– Они не могут знать, что я здесь, – пробормотал растерявшийся Воронцов.

– И я так понял, Алекс.

Хельга встревоженно посмотрела на Воронцова – понимает ли он, что в Москве протрубили тревогу и теперь будут его, Воронцова, искать? Он все понимал, разумеется. Осторожно спросил Бэлла:

– Что твои сотрудники отвечали моим компаньонам?

– Что не могут сказать ничего конкретного.

– Это хорошо, Ленард. Пусть и дальше так говорят.

Воронцов снова повеселел.

– Не смогут же они меня найти здесь, на краю земли. Как это по-английски будет, Ленард?

– Лендз-Энд, – повторил Бэлл.

Он совершенно не разделял веселого настроения Воронцова и по-прежнему выглядел встревоженным.

Глава 28

За ужином Бэлл изложил свой план. Он, оказывается, уже все обдумал.

– Вам надо уехать, Алекс.

– Куда? – изумился Воронцов.

– Уехать из Англии.

Хельга отложила в сторону вилку и во все глаза смотрела на Бэлла. Она была удивлена не меньше Воронцова.

– Я сейчас все объясню, – поднял руки Бэлл, словно пытался успокоить своих собеседников. – Я не знаю, что у вас произошло там, в России, и не хочу допытываться, но если ты, Алекс, уехал, ни о чем не предупредив своих компаньонов, значит, на то были причины. Я разговаривал с Брайеном, у него не получится в этом году отпуска, и он готов отдать вам свой тайм-шер, это такая штука…

– Мы знаем, – сказала Хельга. – У нас тоже торгуют тайм-шерами. Сплошное надувательство.

– Надувательство? – переспросил Бэлл, который знал, что такое «надувать», но слово «надувательство» было ему непонятно.

– Это когда обманывают, – подсказал Воронцов.

– О нет! – воскликнул Бэлл. – Это совсем не так. Тайм-шер – это очень хорошо.

Он замялся на мгновение.

– У вас, в России, все, возможно, иначе. Для меня там много непонятного. – Он развел руками, словно извиняясь за свою бестолковость. – Но тайм-шер Брайена – без обмана. Это запад Африки, я никогда там не бывал, но видел фото. О, это настоящий рай.

Бэлл даже закатил глаза.

– Острова у побережья Гвинеи, бунгало под пальмами – можно хорошо провести время. Но только одну неделю.

– Почему? – спросил Воронцов.

– В тайм-шере строго ограничен срок. У Брайена – одна неделя. Он купил эту неделю на пятьдесят лет вперед.

Бэлл улыбнулся, за его улыбкой угадывалась тщательно скрываемая зависть. У него самого тайм-шера не было. Денег еще не накопил.

– Нет, – сказал Воронцов. – Не хочу. Вот только Африки мне еще не хватало.

– Я удивляюсь вам, русским, – признался Бэлл. – Неделя на райском острове, совершенно бесплатно…

– И платить не надо? – встрепенулась Хельга.

– Только за авиаперелет.

– О, это дорого, – опечалилась Хельга и с надеждой посмотрела на Воронцова – не захочет ли он взять расходы на себя.

Воронцов, кажется, не хотел, но не успел ничего сказать, потому что Бэлл произнес, порозовев от смущения:

– Может быть, у вас не слишком много денег с собой, в таком случае я оплачу ваш перелет, а при встрече в Москве вы вернете мне долг.

– А почему бы и нет? – сказала Хельга и опять посмотрела на Воронцова.

В ее глазах была мольба. Еще бы, такой шанс выпадает раз в жизни.

– Не могу же я исчезнуть совсем, – вздохнул Воронцов. – Я ехал сюда просто отдохнуть и не собираюсь делать так, чтобы меня разыскивали с собаками.

– Они сами не правы! – вмешалась Хельга. – Почему они подозревают тебя во всех грехах сразу и почему ты вынужден отчитываться за каждый свой шаг?

Бэлл слушал их разговор и опять ничего не понимал. Воронцов нервно забарабанил пальцами по столу и сказал, пряча глаза:

– Поговорим об этом позже, Хельга.

– Ну почему же? – Она, судя по всему, уже не могла остановиться. – Почему ты не можешь поступить с ними так, как они поступают с тобой?

Хельга сверкнула глазами и повернулась к Бэллу:

– За ним следят, Ленард! Его же друзья-компаньоны! Считают, что Саша может переправить за границу деньги и скрыться…

– Хельга, прекрати.

– Нет уж, я все скажу! Ленард, мы уехали, никого не поставив в известность, потому что иначе Сашу просто не выпустили бы из России. Вы представляете? Вам трудно все это понять…

– Ну почему же… – с готовностью отозвался Бэлл.

Он сам побывал в Москве и успел повидать много интересного.

– Тем более вам надо уехать, – сказал Бэлл. – Уж если вы решили отдохнуть, воспользуйтесь этой возможностью. – Он говорил мягко, но настойчиво.

– Саша, соглашайся, – умоляла Хельга.

– Африка… Москиты, мухи цеце и еще множество всякой дряни, – отшучивался Воронцов, не находя, в сущности, никаких серьезных аргументов.

Бэлл улыбнулся:

– Ты видел Брайена, Алекс? Можешь представить его в обстановке, где нет цивилизации? Там, на острове, все как в Европе. Только теплее, и еще кокосы можно снимать прямо с веток. А в остальном так же, как здесь. Вы с Хельгой будете там вдвоем, одни на целом острове…

– Мы будем одни? – вскинул брови Воронцов.

– А разве я вам не сказал об этом? – в свою очередь, удивился Бэлл. – Там много-много маленьких островков, и на каждом из них – по одной семье. Как Робинзон и Пятница. – Он снова улыбнулся.

У Хельги от восторга глаза стали совсем