Шрифт:
Закладка:
— При ее состоянии я нисколько этому не удивлен, — одной рукой приподняв Наталии голову, а другой энергично махая на ее лицо, отвечает Терренс. — Ты посмотри, до чего она себя довела!
— А как ты думаешь, с ней могло произойти еще что-то, кроме стресса? Вдруг было что-то, что еще больше усугубило ее состояние?
— Я думал об этом и не исключаю подобного…
Проходит несколько секунд, но Терренсу и Ракель пока что не удается привести бессознательную Наталию в чувства, и они продолжают предпринимать эти попытки и ужасаются тому, что видят перед собой жутко бледную, исхудалую девушку, чье обмякшее тело сейчас неподвижно лежит на полу.
— Черт, она до сих пор не пришла в себя, — говорит Терренс и снова хлопает Наталию по щекам. — Давай же, Наталия, очнись! Давай!
— Отнеси ее в комнату для гостей, — просит Ракель, заправив прядь волос за ухо и переведя взгляд на Терренса. — А я возьму нашатырный спирт и приду к вам.
— Да, давай… — Терренс пару секунд смотрит на измотанную Ракель, а затем перекладывает голову Наталии к себе на колени. — Кажется, он на кухне… Или поищи у нас в комнате… Там должно что-то быть…
Тем временем мимо Терренса и Ракель проходят немного испуганные чем-то Виолетта и Кристиана, которые сначала о чем-то шепчутся между собой, но останавливаются, когда видит, что влюбленные сидят на полу.
— Мистер МакКлайф, мисс Кэмерон… — со слегка округленными глазами произносит Виолетта. — Почему вы…
Виолетта переводит взгляд на бессознательную Наталию, чье обмякшее тело немного приподнимает и прижимает к себе Терренс, гладящий ее по голове, и Ракель, держащая свою подругу за руку и слегка растирающая ее холодную конечность.
— Господи, что произошло с мисс Рочестер? — ужасается Кристиана, приоткрыв рот и ошарашенными глазами смотря на Наталию. — Она жутко бледная!
— Ничего, просто в обморок упала, — спокойно объясняет Терренс. — После всего, что она пережила, это не удивительно.
— Давайте я принесу вам нашатырный спирт? А вы пока переложите ее на диван!
— Нет, лучше пусть кто-нибудь из вас поможет Терренсу отнести ее в комнату для гостей, — просит Ракель. — Дверь в ту комнату закрыта, а он не сможет открыть ее, держа Наталию руках. Так что помогите ему, пожалуйста.
— Давайте я помогу, — вызывается Виолетта. — А нашатырь вы сами возьмете? Или пусть Кристиана принесет?
— Нет, я сама схожу за ним.
— Он на кухне, в шкафчике со всеми лекарствами и прочими лекарственными принадлежностями, — немного задумчиво отвечает Кристиана.
— Спасибо большое, — кивает Ракель и резко переводит взгляд на Терренса, положив руку ему на плечо. — Я вернусь быстро! А пока отнеси ее на верх!
Ракель быстро поднимается на ноги и убегает на кухню, пока Терренс провожает ее взглядом. А затем он переводит взгляд на бессознательную Наталию, которую придерживает на весу и прижимает к себе, смотрит на Кристиану с Виолеттой, немного растерявшиеся и напуганные не то тем, что видят перед собой, не то тем, что могли услышать некоторое время назад.
— Откройте дверь в любую гостевую комнату! — командует Терренс. — Без разницы, какую именно!
Виолетта кивает, направляется к лестнице и поднимается на второй этаж. Терренс поднимается на ноги и затем осторожно приподнимает Наталию, придерживая ее за спину. После этого он с невероятной легкостью берет ее неподвижное обмякшее тело на руки, даже несколько удивившись, насколько оно легкое и тощее. После чего быстро поднимается по лестнице и направляется туда, где расположены комнаты для гостей. Когда мужчина появляется там, он видит, что Виолетта уже ждет его, чтобы придержать дверь, которая сама закроется, если ее чем-то не подпереть. Поблагодарив служанку за помощь, МакКлайф-старший заносит девушку в гостевую комнату и осторожно кладет ее на кровать, подложив подушку так, чтобы ее голова была немного выше туловища, и мягко гладит свою подругу по голове и щеке.
Через пару секунд Терренс присаживается рядом с Наталией на кровать, осторожно берет ее за руку и смотрит на бледную девушку, чей внешний вид все больше приводит его в ужас.
— Ох, Наталия, что же ты с собой сделала? — с грустью во взгляде недоумевает Терренс, мягко гладя холодную руку Наталии. — Поверить не могу, что ты так изводишь себя из-за этого козла, который любит только себя и деньги. Я понимаю, что ты любишь его, но тот, кого мне стыдно называть своим братом, не заслуживает твоих слез.
Терренс тихо выдыхает, опускает руку Наталии и гладит ее по плечу и голове.
— Что бы ни сделал этот урод, я уверен, что он здорово обозлился и напугал тебя, — задумчиво говорит Терренс и убирает несколько прядей волос с лица Наталии. — В любом случае я очень рад, что ты порвала с ним. Эдвард не заслуживает чести быть с тобой… С таким мерзким характером он никогда не будет достоин тебя и не встретит ту, которая смогла бы… Изменить его… Заставить понять, какие ошибки он совершает… Ох… Хотя в этом нет никакого смысла, ибо такую испорченную тварь уже не исправишь.
Терренс тихо вздыхает с грустью во взгляде.
— Пожалуйста, милая, не причиняй нам с Ракель боль, — с жалостью во взгляде просит Терренс. — И подумай о своих родителях, какого им сейчас… Мы не заслуживаем того, чтобы ты так с нами поступала… Зря ты думаешь, что мы не хотим помочь тебе… Зря…
Через пару секунд в комнату входит взволнованная Ракель, держа в руках какой-то небольшой пузырек.
— Черт, она такая бледная и холодная… — поглаживая Наталию по голове, задумчиво отмечает Терренс. — Мне становится жутко каждый раз, когда я смотрю на нее в таком состоянии… У меня сердце сжимается…
— Мне кажется, она даже немного похудела, — подойдя к кровати, говорит Ракель. — Посмотри, какой у нее ужасающий вид… Раньше у Рочестер была вполне красивая фигура, а сейчас она похожа на какой-то мешок с костями.
— А ты не думала, что ее обморок связан не только с сильным потрясением?
— Ты тоже так считаешь? — Ракель быстро садится на кровать и подползает поближе к Наталии.
— Надо было копить в себе слишком много эмоций, чтобы впасть в такую истерику и говорить о желании умереть.
— Боже, Терренс, не надо говорить о ее желании умереть. У меня сердце обливается кровью, слыша это.
— У меня тоже, но оно будет обливаться и сжиматься еще много раз. Ведь однажды мы узнаем о секретах, которые довели ее до такого.
— Куда уж еще больше! Мне кажется,
