Хоуэллс был прав. Кратковременная паника 1890 года была лишь предвестником грядущих событий.

I

В позолоченном веке мандаты имели свойство быстро закисать. Гровер Кливленд начал свой второй срок с такого однопартийного доминирования, какого не было со времен администрации Гранта. Республиканцы его ненавидели: "этот толстый и жирный урод", - называл его Джон Хэй. Демократы вернулись к власти, обещая тарифную реформу, приверженность золотому стандарту и, конечно же, процветание. Процветание сошло с рельсов первым. Позолоченный век оставался экономическими американскими горками, и небольшое падение, сместившее Адамса в 1890 году, стало сигналом уязвимости экономики золотого стандарта, чьи производственные мощности превышали потребление, при падении цен на основные сельскохозяйственные товары и снижении прибыли на капитал.7

Экономика стала настолько большой и сложной, что американские фермеры, банкиры и бизнесмены не могли в полной мере ее понять. Руководители железнодорожных компаний знали, что их фирмы, крупнейшая группа корпораций в стране, представляющая собой капитал в 10 миллиардов долларов, зависят от денег, взятых в долг через продажу облигаций или прямые займы. Они понимали, что американские железные дороги были перегружены; большинство из них состояли либо из линий, вступающих в катастрофическую конкуренцию друг с другом, либо из линий, построенных на нерентабельных территориях. Сначала провал, а затем запрет пулов обострили конкуренцию и ограничили доходы железных дорог. Без дальнейших заимствований доходов многих железных дорог не хватало для выплаты процентов и погашения кредитов по мере наступления срока их погашения. Железнодорожный долг, как пистолет, направленный на всю экономику, был всегда заряжен, и события, снижающие доступ к кредитам, могли нажать на курок.8

Банкиры понимали, что выстрел из пушки наиболее вероятен весной или осенью, когда деньги из Нью-Йорка, центра финансовой системы, перетекают в сельские банки для финансирования сбора урожая и посева. Это истощало резервы нью-йоркских банков, делая их уязвимыми для любых дальнейших потрясений. Нью-йоркские банкиры, особенно частные инвестиционные банкиры, размещавшие облигационные займы и предоставлявшие кредиты железным дорогам, знали, что эти потрясения могут прийти откуда угодно. Кредитная система была международной. Значительная часть денег в западные и южные железные дороги поступала от европейских инвесторов. Они вкладывали свои средства в валюту, основанную на золоте, и возможность того, что Соединенные Штаты могут отказаться от золотого стандарта и перейти к "дебетовой" валюте - биметаллизму или гринбеку, - встревожила их. Опасения европейцев относительно безопасности инвестиций в США могли, если они были достаточно сильны, как это было в 1890 году, привести к изъятию денег и вызвать финансовую панику.9

Европейская осторожность в отношении американских инвестиций и европейский спад, вынудивший держателей облигаций ликвидировать американские инвестиции, были лишь двумя руками, потянувшимися к спусковому крючку. Еще более серьезные проблемы были связаны с золотым стандартом и федеральной политикой, которая делала деньги дефицитными и дорогими. Более обильная и гибкая денежная масса могла бы помочь предотвратить финансовые паники, пресечь многие из них в зародыше и ограничить их продолжительность. Поскольку в Соединенных Штатах не было центрального банка, не существовало и государственного учреждения, которое могло бы предоставить ликвидность для кредитования в кризисные времена. Созданный во время Гражданской войны механизм, когда национальные банки выпускали банкноты после депонирования облигаций федерального правительства у контролера валюты, сломался. Государственный кредит был настолько сильным, что рыночная стоимость облигаций США превысила их номинальную стоимость, что сократило прибыль от их использования для выпуска банкнот и уменьшило количество национальных банкнот в обращении на 55 % в период с 1882 по 1891 год. Необходимость иметь больше денег в обращении была одной из причин, по которой излишки, хранившиеся в федеральном казначействе, стали предметом предвыборной борьбы в 1888 году. Это также было основной причиной кампании за биметаллизм и принятия Закона Шермана о покупке серебра. Более умеренные сторонники золотого стандарта считали, что проблему можно решить, предоставив банкам больше свободы в выпуске банкнот во время кризиса.10

Имеющиеся средства защиты оказались недостаточными. Профицит сократился, так как правительство тратило деньги и досрочно погашало государственные облигации, но экономика продолжала расти, что делало эффект от возвращения денег в оборот временным. Основная проблема оставалась: поскольку денежная масса зависела от золотого запаса, золотой стандарт обеспечивал недостаточное количество валюты и тем самым способствовал дефляции. Американские золотые запасы в 1893 году были похожи на песок, высыпающийся из верхней части песочных часов. К моменту вступления Кливленда в должность золото в казначействе упало до 100 миллионов долларов - минимальной суммы, которая считалась необходимой для погашения непогашенных государственных векселей и обязательств, и продолжало падать.11

Американские фермеры были способны смягчить панику, но только до определенной степени. Волны пшеницы и хлопка перекатывались через Атлантику, а золото или валюта, обеспеченная золотом, в ответ текли на запад. Хлопок и пшеница затмевали другие виды американского экспорта, и если бы американский платежный баланс зависел только от разницы между импортом и экспортом, то в начале 1890-х годов Соединенные Штаты имели бы положительное сальдо. Однако это положительное сальдо было более чем компенсировано деньгами, отправленными за границу в качестве процентов по европейским инвестициям. Тем не менее, платежи за американские урожаи обеспечивали мощный ежегодный прирост количества денег в обращении. В силу особенностей экономики большая часть этих денег концентрировалась в Нью-Йорке и становилась доступной для инвестиций.12

Пшеница и хлопок по-разному и в разной степени влияли на финансовую систему. Производство пшеницы зависело от независимых фермеров Среднего Запада и Западной Европы, которым требовалось много денег для ее производства и транспортировки. Доходы от экспорта пшеницы быстро перераспределялись в пользу более крупных 2

Экспорт товаров, 1879-1900 гг.

0 -

1880 1890 1900

0

200 миллионов долларов.

Экспортная выручка,

Экспорт, млн.

200

Доллары

60-фунтовые бушели

100 -

100

0

0

ПШЕНИЦА

1880

1890

1900

Источники: Министерство финансов США, Бюро статистики, Ежемесячные сводки по торговле и финансам, Статистическая сводка США.

экономика. Фермеры покупали сельскохозяйственное оборудование, нанимали рабочую силу, платили элеваторам за хранение урожая и железным дорогам за его перевозку. Они закладывали фермы - более 40 % ферм во многих штатах Западной и Средней полосы - и покупали землю, чтобы расширить свое производство.13

Экспорт хлопка приносил больше доходов, и меньше средств уходило на производство, транспортировку и финансирование урожая. Южным фермерам приходилось тратиться на удобрения - фосфат изнутри и гуано из-за пределов Соединенных Штатов, - но издольщики и арендаторы не тратили деньги на сложное сельскохозяйственное оборудование северных фермеров. Это не означало, что деньги оставались в руках производителей. Из-за системы залога урожая южные издольщики и арендаторы были вынуждены сразу же продавать свой урожай по низким ценам, которые в 1890-х годах еще больше упали. Прибыль доставалась владельцам плантаций, торговцам товарами, судоходным компаниям и различным агентам - как правило, в Нью-Йорке, -