Шрифт:
Закладка:
— Да, учитель. А мое задание…?
— Отправляйся к Палпатину, дезинформируй его об уничтожении «Лусанкии», предательстве Гетеллоса, Седрисса, Добраму… Пусть эта психованная альдераанская жаба побесится. Слишком уж засиделся в своем убежище — не выковырнуть.
— Да, учитель.
— И продолжай втираться в ближайшее окружение Палпатина, — напомнила Люмия. — Эти вести должны его заставить посмотреть на тебя по-новому…
«Если он не казнит тебя сразу, то уж точно приблизит к себе. И тогда мы нанесем удар…»
Глава 61
Слезами делу не поможешь…
А вот добрым словом и апеллированием к тому, что их связывало — да, она может добиться большего.
— Рекс, — Асока, вытерев предплечьем мокроту с глаз, постаралась взять себя в руки. — Нам нужно поговорить.
— СТ-7567, коммандер, — поправил ее старый друг, изуродованный аугментациями и кибернетикой.
Даже голос его уже не тот, который принадлежал Рексу больше тридцати лет назад.
Искусственный, проецируемый, надо полагать, напрямую от голосового аппарата.
Как у дроида…
— Нет, ты Рекс! — настаивала она.
Вспомнились отчего-то джедайские тренировки.
Инструктора, которые говорили, что внутри даже самой непроглядной тьмы имеется свет.
Нужно лишь его разглядеть.
Дать свету окрепнуть — и тогда, если свет будет знать, что он кому-то нужен, то покинет свою темницу.
Он победит всю тьму вокруг себя.
Нужно лишь немного подтолкнуть…
Клон просто проигнорировал ее слова.
Хороший ли это знак, или нет, сейчас не понять.
Но Асока думала, что именно в таком направлении нужно двигаться и дальше, чтобы спасти и вернуть ее друга.
Все нужно делать постепенно.
Раз сейчас он единственный, кто с ней сражается, то нужно узнать больше о его судьбе — вдруг в прошлом скрыта тайна, которая поможет спасти его?
Почему-то о себе Асока в этот момент не думала.
Как не думала и о том, что в полусотне метров от нее находится реактор солнечной ионизации, который, если пойдет вразнос — уничтожит здесь все, всех и навсегда.
— Рекс, — обратилась она к клону. — Поговори со мной. Я хочу знать что произошло с тобой и остальными парнями из 501-го.
Старый друг, уже вернувший на лицо маску, повернул голову, разглядывая ее, но понять его настроение она просто не могла.
Шоковые наручники работали отлично, ломая ее жалкие попытки концентрировать Силу.
— Перед тем, как пала Республика, но уже после вашего ухода, коммандер, генерал Скайуокер предложил мне возглавить 501-ый, — голос Рекса из-под маски звучал еще более зловеще. — Я отказался.
— Почему?
— Слишком много новых клонов появилось в легионе, — сказал он. — Не наших братьев. Хотя они и утверждали обратное, но мы чувствовали, что что-то не так. Нас, тех, кто родился на Камино, было не так уж и много после нескольких кровопролитных сражений. Генерал Скайуокер…
— Энакин не принял твой отказ? — поняла тогрута.
— Он отправился спасать Верховного Канцлера Палпатина, — сказал Рекс. — Командование легионом принял Эппо. А меня же, арестовали.
— Это сделали другие клоны?
— Клоны теневых операций, — пояснил Рекс. — Борцы с дефектными клонами, предателями, саботажниками. Меня, а так же тех, кто попытался им помешать, забрали сюда.
— Мне сказали, что это была тюрьма…
— Так и было, — сказал Рекс. — Какое-то время. Здесь содержали всех клонов-дезертиров, которых ловили на протяжении Войн Клонов. Всех, кто не выполнил приказ. Всех, кто его нарушил.
— Но это же тысячи человек!
— Тысяча семьсот сорок два клона, коммандер, — поправил ее Рекс, заставив девушку ошалеть от услышанного.
Каминоанцы гордились тем, что созданные ими клоны не могут предать своего заказчика.
Послушание и преданность — то, что делало продукцию каминоанцев качественно иного уровня, нежели у остальных клоноделов.
Учитывая размеры Великой Армии Республики, без малого две тысячи клонов, являющихся «браком» — это слишком большое число, чтобы считаться «погрешностью».
Здесь что-то было не так.
— Вас всех держали здесь, в тюрьме.
— Да. Затем, когда воцарилась Империя, прибыл Верховный Главнокомандующий, по приказу которого тюрьму стали перестраивать в базу, которой она сейчас и является. Он и его люди контролировали этот процесс, лично давали указания в ходе инспекционных поездок. И вскоре это превратилось в лабораторию.
— Для чего?
— Верховный Главнокомандующий Империи хотел знать причины, по которым клоны нарушают приказы.
— Дарт Вейдер, — сглотнула ком в горле Асока. — Мы догадывались, что именно он стоял за всем этим.
— Именно.
— Рекс… Ты же знаешь, кто он? — осторожно спросила тогрута.
— Да, — маска генерала Гривуса едва заметно кивнула. — Он не скрывал этого перед нами.
— Странно, — нахмурилась Асока. — Учитывая вашу подготовку и многое другое, неразумно было раскрываться. Вы ведь могли сбежать…
— Не могли, — ответил Рекс. — Для нашей охраны сюда была доставлена целая армия боевых дроидов КНС, перепрограммированная для уничтожения любого беглеца. Все семнадцать попыток побега были жесточайше пресечены, зачинщики — убиты.
— Рекс… они нашли что искали? — спросила Асока.
— Я не знаю, — ответил Рекс. — Чем дольше мы здесь находились, тем больше клонов подвергалось заморозке в стазисе. После восстаний, нас не держали в бараках, а усыпляли. Пробуждали малыми партиями только для исследований и работы.
Если Вейдер получил ответ на вопрос как заставить всех клонов быть послушными…
Стоп.
Если бы он нашел такой ответ, то почему Империя не возродила производство каминоанских клонов?
Ведь они держали Камино под своим контролем, там даже бы платить ничего не пришлось, население находилось наверняка в статусе «законтрактованных работников».
Или же… Здесь что-то другое.
Империя отказалась от использования клонов чуть больше двадцати лет назад, полностью переложив формирование своих вооруженных сил на метод рекрутингового набора.
Но, раз так, то…
Не может быть так, чтобы Вейдер создал сверхсекретную базу-тюрьму-лабораторию только для одной цели.
— Чем вы еще здесь занимались, Рекс? — спросила Асока.
— Я не владею подобной информацией, коммандер, — ответил клон. — Я простой террор-солдат, как и все здесь.
Нет, не может быть все так просто.
Не сходятся слова старого друга с тем, что довел до сведения атакующих гранд-адмирал.
— Клоны-коммандос, Рекс. По нашей информации здесь находилась тюрьма для клонов-коммандос, — произнесла она. — Как для тех, кто сохранил лояльность Империи, так и для тех, кто демобилизовался из ВАР или вооруженных сил Империи. Тебе известно что-то об этом?
— Мы все здесь — расходный материал, — сказал Рекс. — И обычные штурмовики, и операторы тяжелой техники, и коммандос, и клоны-убийцы, и даже клоны для теневых операций…
— Стоп, что⁈ — в который уже раз она шокирована? — На этой базе вскрывали голову не только неблагонадежным клонам, но и тем, кто полностью лоялен Империи?
— Именно так, коммандер, — сообщил Рекс. — Первые — простые солдаты, террор-солдаты, если быть точнее. Расходный материал, который не жаль потерять в любом сражении. Вторые — командиры первых.
— Но… выходит, что вы все были преобразованы в этих чудовищ… в солдат террора⁈ — охнула Асока. — Рекс, но как, как ты не пошел против подобного непотребства⁈
Маска, похожая на ту, что носил генерал Гривус, пристально посмотрела на Асоку.
На мгновение ей показалось, что Рекс выражает боль, смирение и грусть, но не Сила была источником этого знания.
Казалось, будто вся его поза говорила об этом.
— Сложно противиться воле Дарта Вейдера, когда часть твоего мозга — это кибернетические импланты, — сказал СТ-7567. — Все, что нам осталось, коммандер, это лишь воспоминания и никакой свободы воли…
— Но ведь ты сейчас говоришь со мной! Рассказываешь секретные сведения! — напомнила Асока. — Ты не противишься этому, говоришь обо всем сам! Я лишена Силы и не в состоянии тебя заставить…
— Так происходит только лишь потому, что центральный компьютер отключил свое внимание от полного контроля за нами, — пояснил Рекс. — В остальном…
Ей показалось, что произошло невозможное.
Искусственный голос стал полон жалости к себе.
— В остальном, — повторил старый друг, — мы все такие же «мясные дроиды», коммандер. И даже этот разговор, не сомневаюсь, часть плана по уничтожению сил, атакующих базу.
* * *
Чтобы пробиться сквозь заградительные отряды, сдерживающие наступающих в центральном коридоре-тоннеле, потребовалось немало времени.
И значительное количество
