Похолодевшие пальцы сжались в кулак. Я искал в себе, искал напряженно и честно. И не находил внутри страха. Такой ужасный исход моих желаний, ясный конец, уже показанный мне.

Разве я не должен сейчас… Бояться?

Не страшатся только дураки и безумцы, разве не так говорят?

Ха. Ну что же, пусть так.

Я так долго жил, мотивируемый целями и мечтами, что больше не могу, не хочу жить иначе. Жить по течению стало… Презираемо. Это слишком скучно, черт возьми.

В мире прошлом я мог забить эту скуку бесконечным потоком развлечений и бытовых дел, но сейчас это невозможно. Да и не хочется. Я уже совсем другой человек.

Пораженный образ, плен Мукена, я четко представил себя таким. Плохой исход моих амбиций, что хуже даже смерти.

Итак, боюсь ли я?

…

Моя решимость не дрогнула. Даже на мгновение. Я довольно кивнул, чувствуя свою душу как безмятежное море льда и реацу, где отражается небо. Тихо, уверенно, красиво и спокойно.

Айзен, мой скромный друг… Будем ли мы травить анекдоты в Мукене десять тысяч лет? Давай узнаем это на деле.

Эта мысль меня насмешила.

Интересно, вздрогнул бы мой ядовитый Капитан, если бы увидел мое настоящее сердце и амбиции?

Было бы смешно, если бы этот сумасшедший старик назвал меня злодеем. Он сам тот еще псих… Как Комамура вообще его грохнул бы, без Аикавы, за место Капитана? А как сам Лав его осилил? Кажись Сугимото просто устанет жить.

А ведь это теперь моя головная боль на будущее? Вот черт, еще и с псоголовым придется разобраться… Как-то эта мысль в голову не приходила. Он ведь верностью Ямамото на голову ушибленный, будет за место Капитана со мной сражаться, чтобы лучше своего «Генрюсай-сама» поддерживать.

Мне не только с Лейтенантом разбираться в ближайшем будущем, когда-то на пути к мечте как минимум двое с силой Капитана будут стоять.

И это только чтобы добиться Сенджумару… Черт возьми, что, если она будут мне врагом? А если наоборот, я перетяну ее на свою сторону? Ах, красотка швея, как ты там наверху?

Долбанное будущее без знаний канона, какого хрена ты такое вдруг сложное? Прямо как обычному человеку теперь приходится напрягаться, мозги думать заставлять.

Я просто знаю, что если… Когда смогу стать Капитаном, как и Айзен, мы же оба на этом не успокоимся. И что дальше будет?

Ладно, не отвлекаться так сильно. Я на работе, все-таки. Архив, пойду читать Архив.

Глава девяностая. Пять лет спустя. Интерлюдия. (Ода Касуми)

Раннее утро.

В небольшой одиночной комнате в Общежитии Четвертого Отряда.

Шелест ткани шикахушо в полумраке, темная ткань скользит по светлой коже, подобно шелку. Туго затягивается пояс, блондинистые волосы завязаны в простой хвост на затылке.

Перед небольшим зеркалом в шкафу встала невысокая фигура с расческой в руках. Небрежно поправляя хвост волос, перекинутый через плечо, Касуми смотрит на собственное отражение взглядом уставших, немного сонных зеленых глаз.

Боевитого задора, как во времена студенческой молодости, как не бывало. Сегодня предстоит еще один рабочий день. Опостылевший, такой же рутинный, как и сотни до этого.

Искорка надежды вспыхнула в зелени, когда блондинка напомнила себе, что осталось недолго.

Она глянула на календарь, висящий в тени шкафа. Взяв карандаш с крышки шкафа, она твердой рукой жирно зачеркнула вчерашний день крестом, добавив к ряду таких же новую отметку окончания. Положила карандаш на место.

- Почти пять лет прошло со дня выпуска, - прошептала блондинка. – Еще немного…

Пять лет способны многое изменить в отношении человека. Ода Касуми молча признавалась, что изменилась.

Прежнее уважение к Кайдо и работе медика сменилось брезгливостью, усталостью и безразличием.

Она избавилась от грязного языка и манер руконгайской разбойницы, подхваченных у женщин на Арене Вызова в Академии. Им на место пришли вежливая, до кукольной, улыбка и спокойное отношение квалифицированного медика. На людях.

Вне глаз пациентов так же пришли циничность, черной юмор про покойников и видение незнакомых людей как мешков с потрохами, которых «надо штопать» или «пока цел, не надо штопать».

Про себя Касуми стала ненавидеть работу в Четвертом Отряде, ощущая каждый новый рабочий день как новое кольцо в цепях.

Пятилетнее обещание службы рядовой в Четвертом Отряде стало самыми тяжелыми кандалами, которые она когда либо цепляла на себя.

Ее не пустили на Войну с Квинси. У нее не было никаких боевых миссий. В Отряде не проводились спарринги и любые боевые тренировки. Новичков и рядовых медиков не пускали в поддержку Патрулям.

Кайдо, Кайдо, все про Кайдо и только! Ее тошнило от этого. Зеленый свет Пути Возвращения стал вызывать чувство тошноты уже на второй год.

Одни и те же резанные раны, которые ее поставили лечить. Похожие причины травм, похожие попытки флирта от дебилов, не умеющие держать в руках собственный меч. Как же это все ее задолбало за пять лет!

Они казались вечностью.

Касуми опустила взгляд, хмыкнула и поправила ткань на груди.

Единственное, что выросло за пять лет работы в Четвертом Отряде - это навыки Кайдо и ее сиськи. Все.

Касуми вообще не стала сильнее в плане реацу, так и оставшись на уровне Низшего Офицера.

Печально, что она сама знала, почему.

У каждого шинигами должна быть своя философия, индивидуальная, на чем строится понимание себя и мира. Подходящая только для себя.

Для нее это всегда выражалось в чем-то вроде Пути. Принципы, взгляды, привычки, то, что считаешь правильным в своем сердце и жизни, цели. Все это скопом можно назвать Путем, как она всегда это видела.

Если следовать своему Пути – окрепнешь и станешь сильнее. Если будешь предавать свои взгляды, жить не как стремишься в глубине души, то обман самой себя только сделает слабее.

Касуми не шла по своему Пути, это уж точно.

Момент обретения Шикая был моментом просветления для нее. В ту секунду имя Зампакто словно взорвалось светом, озарившим самые темные уголки души, дав ей взглянуть на себя непредвзято. Все хорошее и плохое, она узрела все и извлекла из этого понимания силу.

Энраму, огромный мускулистый дух в маске Они с клыками, фиолетовым кимоно нараспашку и красным веревочным поясом. Его могучая фигура в первое время вгоняла ее в трепет.

Ощущалось, что дух ее Зампакто мог в мгновение ока взять ее маленькую голову одной ладонью и раздавить как арбуз, если бы захотел.

Эти опасения прожили недолго. Энраму оказался весьма мудрым духом, со спокойным раскатистым голосом, а его отношение