— Наталия, я тебя очень прошу, прекрати так пугать меня! — Ракель с ужасом во взгляде мягко берет Наталию за плечи и слегка встряхивает ее, смотря прямо в ее заплаканные красные глаза. — Ты хоть подумала о том, что мы все будем убиты горем, если потеряем тебя? Сколько любящих тебя людей будет горевать! Скольким тебя будет не хватать!

— Никому не будет до меня дела, — издав тихий всхлип, дрожащим голосом произносит Наталия. — Все хотят перестать тратить свое время на меня… Они… Лучше своими делами займутся!

— Нет, не говори так! — Ракель мягко берет лицо Наталии в руки и уставляет свой мокрый, полный жалости взгляд в ее глаза. — Все беспокоятся о тебе и хотят помочь. Я — в первую очередь!

— Не надо, лучше позвольте мне сойти с ума и покончить с собой. — Наталия снова издает негромкий всхлип, переведя свои испуганные глаза на Ракель. — Так будет лучше для всех. Зачем вам тратить время на какую-то девчонку, от которой все равно нет толку?

— Наталия, пожалуйста, перестань говорить такие вещи! — с жалостью во взгляде умоляет Ракель. — У тебя есть родители. У тебя есть друзья, которые не бросят тебя одну и всегда буду поддерживать. Сейчас ты так говоришь, потому что пыталась бороться со своими проблемами в одиночку и копила в себе все эти вещи. Поверь, я знаю, что это такое. Знаю, к чему приведет твое желание подавить эмоции и чувства в себе.

— Да кто меня, черт возьми поддерживает! — чуть громче и отчаяннее восклицает Наталия, начав плакать еще сильнее и будучи не в силах успокоиться. — Я никому не нужна! И скоро ты наплюешь на меня… И Терренс, и Анна, и все-все-все…

— Нет-нет, милая, не говори так! — резко мотает головой Ракель, продолжая держать лицо Наталии в руках и выдерживать прямой взгляд глаза в ее глаза. — Мы никогда не оставим тебя наедине с твоими проблемами. Если бы нам было все равно, что с тобой происходит, мы бы уже давно начали заниматься своими делами. Однако мы переживаем за тебя и хотим помочь.

— Мама считает меня эгоисткой и наотрез отказывается говорить со мной. Да и отец стал относиться ко мне столь же холодно и не звонит мне уже несколько дней.

— Наталия…

— Они не любят меня, Ракель… Мои родители уже наплевали на такую эгоистку, как я… Я сама во всем виновата и оттолкнула от себя всех, кто хотел помочь мне.

— Если ты все объяснишь своим родителям и попросишь их не обижаться на тебя, то они обязательно начнут снова общаться с тобой. И даже если твои мама с папой не звонят тебе, это не значит, что они не волнуются. В глубине души они все равно любят тебя. И сейчас мучают себя догадками о том, что могло произойти.

— Нет, Ракель, они разочаровались во мне, — дрожащим голосом говорит Наталия. — Я оказалась плохой дочерью. Мама с папой ругают себя за то, что никогда ни в чем мне отказывали и позволили мне жить как принцесса, не заставляя зарабатывать деньги самой и пахать на работе целыми сутками.

— Наталия, пожалуйста, забудь все, что тебе сказал этот негодяй Эдвард. Если он считает тебя такой плохой и ужасной, это не значит, что и другие обязаны думать так же.

— Нет-нет-нет-НЕТ-НЕТ! — резко мотает головой Наталия, задрожав еще сильнее при упоминании имени столь ненавистного Эдварда, крепко обнимает Ракель и утыкается носом в ее плечо. — Не упоминай при мне этого имени! Я не хочу слышать его! Не хочу! Не хочу! НЕ ХОЧУ! Я не желаю слышать имя этой сволочи! Пусть этот кретин сдохнет и горит в аду! Ненавижу его! НЕНАВИЖУ!

— Тише-тише, подружка, не надо кричать, — мягко и тихо говорит Ракель, гладя Наталию по спине. — Обещаю, я больше не буду упоминать его имя. Он больше никогда не переступит порог нашего дома. И мы с Терренсом будем делать все, чтобы он и близко не приблизился к тебе. Сегодня был последний раз, когда ты разговаривала с ним. Посмеет приблизиться и тем более оскорбить еще раз — ему придется дорого заплатить.

— Ты именно поэтому не хотела впускать меня в дом? — издает всхлип Наталия. — Я поняла это, когда увидела этого гада в гостиной!

— Да, но я побоялась прогонять тебя и с тяжелым сердцем впустила тебя. Но клянусь, Наталия, если бы я знала, что все это приведет к таким ужасным последствиям, то ни за что не позволила бы тебе сделать это.

— Но почему не сказала, что он был здесь? Я бы все поняла и ушла!

— Прости меня, дорогая, я знаю, что виновата перед тобой, — с жалостью извиняется Ракель и отстраняется от Наталии. — Я должна была настоять, чтобы Терренс остался с вами в гостиной. Все было бы иначе…

— Ты не виновата, милая, не вини себя, — снова всхлипывает Наталия. — Это я во всем виновата… Если бы я не была такой дурой, то не испортила бы абсолютно все. Да, МакКлайф — гад, но он прав… Его отношение ко мне справедливое… Я заслужила это…

— Нет-нет, Наталия, не говори так! — Ракель заботливо убирает с лица Наталии пряди волос, которые попадают ей в глаза. — Выкинь из головы все, что он тебе сказал! Эдвард — мразь! Мразь, которая ворвалась в нашу жизнь, чтобы вот так нагадить, как невоспитанный пес, и свалить, оставив после себя, извини за слово, какашки. Я чувствовала, что он мог принести нам проблем, но не могла доказать свои подозрения.

— Меня развели, как наивную глупую дуру… Моей добротой воспользовались… Конечно, мне попадались всякие козлы и откровенные подонки. Но эта крыса всех переплюнула. Так в душу мне еще никто не плевал…

— Я знаю, что забыть такое тяжело, но ты должна. На нем свет клином не сошелся. Однажды ты даже и не вспомнишь, как общалась с ним.

— А ведь он казался таким милым и добрым парнем, который и мухи не обидит. Но на самом деле оказался самой настоящей тварью, которая предала меня и всех остальных: тебя, Терренса, свою мать, отца… Не сомневаюсь, что мистеру МакКлайфу сейчас очень стыдно за своего сына. Если он и правда мертв, то наверняка стыдится того, что делает эта тварь. Прикрывает свои делишки добрыми намерениями и желанием восстановить справедливость. Ха! Денег он хочет! ХОЧЕТ ОГРАБИТЬ СВОЮ СЕМЬЮ И СТАТЬ БОГАТЫМ!

— Мы все уже поняли, можешь не объяснять. А сейчас я прошу тебя взять себя в руки, перестать плакать и успокоиться. Ты и так