- Коль! Ну как так-то – начало апреля же! Чего они тянули с окончанием сезона?

- Да ничего не затянули! И в прошлом году последние соревнования примерно также проводили. В лесу-то снега еще полно. А тот парк – тот же лес! В крайнем случае – на проталинах накидают снега из-под деревьев… или там – из оврага! Накатают лыжню, да и проведут эту гонку. Зато знаешь, как здорово – не мерзнешь совсем; пробежал, выехал на поле, где финиш – а там солнышко греет, девчонки уже по-весеннему одеты! Красота!

Вот так он и пробежал! И даже не особо удивился, что стал семнадцатым по результату. Куда как лучше, чем тогда, в феврале! Наверное, все эти походы дали +10 к выносливости, и + 5 – к скорости! А девчушка эта, Паша, из их команды – вообще девятой стала! Ивкин ходил гоголем, как именинник! Не знал Иван, как и что там считают в общекомандном зачете, но вроде бы их совхоз поднялся в рейтинге команд.

А еще Ивкин его сейчас здорово выручает, когда надо свалить в субботу из клуба. Крутит вместо Косова кинофильмы. Для Николая освоить кинопередвижку труда не составило, а статус, похоже, Ивкин себе этим поднял. В общем – был не против, и даже, похоже – рад! Косов попытался с ним договорится по поводы оплаты этих подмен, но Коля, помявшись, попросил о другом:

- Ты, Иван, лучше… вот что… Ты как-то упоминал, что вроде бы… в этом, как его, в ателье у тебя знакомства есть. Ну – в центре там, которое!

- Ну… не знаю, про какое именно ты речь ведешь. Но – да, есть знакомства в одном из!

- Во-о-от… Там это… в общем, вроде бы… Там такие комплекты продают… Ну – для девушек и женщин!

— Это ты про белье, что ли?

- Ну… да!

- И чего? Тебе нужно его купить?

- Да.

- Так, Коля. Я договорюсь, а ты съездишь… ну – с подругой, и купите!

- А как-то… по-другому – нельзя?

- Как по-другому?

- Ну-у-у… я хотел… типа – сюрприз!

- М-да… это – сложнее! Нужно размеры знать, иначе, Коля, выйдет полная лажа! Не угадаешь с размером – одно расстройство и разочарование. А кто будет виноват? Ты, Коля, будешь виноват. А у тебя виноватым буду я!

- И как же быть? – расстроился Ивкин.

- Здесь могу посоветовать одно – когда будете… ну – с подругой. Выбери время… ну – хоть, когда она уснет, просмотри все ярлычки на трусиках и лифчике. Там должны быть такие кусочки ткани пришитые. Вот! Перепиши их «втихушку» на бумажку и мне принеси. А уж по этим размерам и подбирать можно.

Ивкин повеселел.

- Хочу Клаву порадовать! У нее же и день рождения скоро!

- Так ты что – с Клавой, что ли?

Николай энергично выматерился:

— Вот… бля! Проговорился! Ты, Иван… слышишь? Никому – да? И даже – забудь, что слышал! Понял? Иначе… и дружба наша… конец ей! И морду я тебе набью!

- Ты угомонись… набивальщик чужих морд! Не мой секрет, не мне и болтать! Могила, понял?!

Ивкин вроде бы успокоился.

- Только… мне вот интересно – ты ж говорил, что она – девка-кремень! Как же?

- Чего – как же? У нас серьезно все, понял? Я ей и предложение уже сделал!

- Как предложение? Ты же говорил – в Омск, в танковую школу поедешь! Что – передумал уже?

- С чего это – передумал? Ничего я не передумал! Только школа-то эта – полгода… ну – месяцев восемь, не больше! А потом – припишут меня к какой «тройчатке» танковой и в запас! А там уж… поженимся!

- Коль! Так, а если… ну – ребенок там…

- И чего? Я же здесь! Да может… и расписаться еще успеем, до моего отъезда. Не решили мы еще!

- Не… ну Вы молодцы, так-то… молодцы, чего сказать! А я вот как-то… боюсь по серьезному если…

- И чего? Ну и дурень! Чего там бояться? А так – все честно, если как у нас! Она мне очень нравится! Серьезная такая… И – да… ух какая!

- Ладно, влюбленный Ромео! Принесешь бумажку с размерами – будет тебе комплект, самый красивый!

- Вань! Я тебе благодарный буду.

- Да брось, Коля! Чего там. Хорошему человеку – что же не помочь-то? Тем более – если в любви. Это дело такое… очень уж хорошее дело!

Так Иван немного освободил себе времени, для решения прочих проблем.

- Иван! Ну ты где опять витаешь-то! Сколько тебя звать нужно? – услышал он раздраженный голос Ильи. И Лиза его уже пару раз в бок толкнуть успела.

- Иду, иду… Вот чем вы, товарищ директор, недовольны? Вот отрепетируем, все по домам разойдутся, а мы с Вами… опять песни там… музыку сочинять! Мне и спать-то остается… крайне мало! Вот так… вымотаете Вы меня до предела, помру во цвете лет. И что? Кто этим доволен будет? Наши с Вами зрители? Так нет! Исполнители? Тоже нет! Тогда кто же? Если только Вы сами, товарищ директор! Конкурент по славе – помер! Останется из творческого дуэта только один автор – Кучков Илья Николаевич! Ему все лавры и почести! А я… я забудусь под могильной плитой, и через пару лет никто даже цветочка не принесет! Вот давеча Вы меня плюшкой к чаю угостили. И чего-то я сейчас такую слабость почувствовал, так нехорошо мне! Признайтесь, Илья Николаевич, что в той плюшке было – стрихнин… или мышьяк?

Илья стоял перед сценой… немного ошарашенный:

- Ты чего мелешь-то, Иван? Чего ты… буробишь?

- Ладно-ладно… если, значит, вы что промолвили – так это, несомненно, истина в последней инстанции! А если я, скромный киномеханик, и по совместительству – сторож данного клуба, что скажу – так это, значит – «что мелешь?», да «что буробишь?».

Он вышел на сцену, и тишком подмигнул ждавшей его здесь Варе.

- Ты все скоморошишь? – тихо спросила она Ивана, улыбаясь.

- Нет, ну а что – все время серьезную мину на морде хранить, что ли? Скучно! Согласна?

Она снова улыбнулась.

- Ну так, все! Закончили! Готовы? Варя? – девушка кинула, - У тебя,