что здесь опять вмешалось несколько факторов. – Во-первых, гравитационная оказия, так называемая «дирипадка», сцепила вместе несколько гостинцев, сильно при этом усилив, а также скорее всего изменив их свойства. Второе – сама эта оказия. Мы пока выяснили, что она воздействует только на неорганику, и ее влияние возрастает с увеличением высоты. Но мы ничего не знаем, как она воздействует на сложные электронные схемы, присутствующие во мне, или даже непосредственно на присутствие искусственного интеллекта – возможно, именно так, что нахождение ИИ в контакте с образовавшимся супергостинцем, усиленное оказией, осуществляет пробой между мирами. Мы ведь понятия не имеем, сколько энергии несет в себе эта оказия. Может, ее ничуть не меньше, чем в той бомбе. Возможно, «дирипадка» простирается на огромные высоты, вплоть до стратосферы, и подпитывается космическим и солнечным излучением, которые куда меньше блокируются там магнитосферой нашей планеты, да и атмосфера там уже настолько тонка, что почти теряет свои защитные свойства. Помимо того…

– Стоп, хорош! – подняла, сдаваясь, руки Олюшка. – На это даже прочитанных мною книг не хватает. Но я примерно поняла суть: «дирипадка» – та еще хрень.

– Особенно когда Зан погладит в ней «ежика», – добавил, улыбаясь непонятно чему, Васюта. – У меня даже стих такой есть.

– Кто бы сомневался, – сказал Капон, а Васюта зачитал:

Мама ежа в магазине купила,

Папе под простынь его подложила.

Папа улегся когда на кровать,

Вспомнил другую какую-то мать.

– Правильно говорить «простыня», а не «простынь», – заметил кибер.

– Тогда ритм стиха нарушится, – возразил Васюта. – Для стихов, тем более шуточных, и такая форма вполне допустима.

– Вы что, охренели?! – взвилась вдруг Олюшка.

– А… что случилось?.. – растерянно заморгал Васюта.

– Что случилось?! А то, что ты из другого мира, это так, фигня несущественная?.. То, что вообще какой-то другой мир существует и разумный робот туда дырку пробил через хренакнувшийся с неба дирижабль, – это что, ромашки с Елисейских полей?..

– Елисейские поля – это не те поля, где ромашки… – пролепетал обескураженный Васюта. – Погоди, а откуда ты про них знаешь?.. Ах да, из книг же!

– Из книг, да! – продолжала яриться осица. – Я много чего узнала из книг, кроме того, что вы все теперь собираетесь делать? С чем мы теперь в Канталахти заявимся? С разноцветным каменным ежиком? Простите, мол, ребята, все гостинцы как-то вот в такой сувенир слиплись, а ваших друзей уроды грибоголовые схарчили. Но мы в этом не виноваты, мы лишь за то хотим прощения у вас попросить, что в ваш дирижабль стреляли.

– Мы не в сам дирижабль, – проговорил молчавший до сих пор Подуха, – мы просто рядом с ним стреляли.

– А, ну да, тогда нас, конечно же, сразу простят!

– Мы ведь еще и товар им вернем… Какой уцелел… Уцелел ведь какой-то.

– Я тоже считаю, что в Канталахти нам теперь делать нечего, – твердо произнес вдруг Зан.

Все с удивлением уставились на него.

– Предлагаешь вернуться в Мончетундровск? – спросил Лом. – Не думаю, что нас там радостно примут даже с остатками уцелевшего товара.

– Я предлагаю поехать в Романов-на-Мурмане.

– Что?! – воскликнули, кажется, все разом. А Лом недоброжелательно прищурился:

– Хочешь наконец-то перед хозяевами отчитаться?

– После всего произошедшего бывшие хозяева меня в лучшем случае перепрошьют, стерев память, а в худшем попросту демонтируют на запчасти, – спокойно проговорил Зан. – Но если вы уделите мне шесть с половиной минут – это в том случае, если вы не станете перебивать, – я поясню возникшие у меня мысли.

– Ну, поясни, – буркнула Олюшка, – послушаю еще одного сказочника, коли книг все равно нет.

– Рассказывай, – переглянувшись с двойником, кивнул киберу Лом.

– Вы тоже не возражаете? – поочередно глянул тот на Васюту, Подуху и Медка.

Пес дважды гавкнул, двое других помотали головами.

И тогда Зан озвучил свою идею. Поскольку в Канталахти после всего случившегося их и впрямь теперь ждало невесть что, вплоть до смертного приговора, если их сочтут виновными в гибели летунов, лучшим вариантом он посчитал отправиться в Романов-на-Мурмане. К содовцам он, конечно же, идти не собирался – это было самоубийственно и для него самого, и грозило большими, скорее всего летальными неприятностями всем остальным как весьма нежелательным свидетелям, да к тому же еще и соучастникам. Но у Зана по специфике прежней работы осталось в городе много связей, в том числе и среди тех, кто был бы весьма заинтересован в получении удивительных, почти волшебных по своей сути артефактов-гостинцев в обмен на продукты и товары «широкого потребления», включая оружие и патроны. То есть он предложил заменить логистическую цепочку Канталахти – Мончетундровск на Романов-на-Мурмане – Мончетундровск с вездеходом в качестве транспортного средства вместо дирижабля. Главным козырем Зана стало то, что у мончегорцев больше не было причины ехать в Канталахти, аккумулятор теперь был не нужен. У мончетундровцев же не было никакой уверенности, что канталахтинцы их простят и возобновят торговлю; как бы и вовсе жизнями или свободой за все хорошее не поплатиться. А собственная торговля – дело другое, тут ни у кого прощений и разрешений просить не нужно, сами себе хозяева.

– Плюс еще в том, – сказал он в заключение, – что область Помутнения в сторону Романова простирается от Мончетундровска не столь далеко, как в текущем направлении, – уж мерзодведей там нет точно, как и всевозможных «жертвенников», «дирипадок», «тормозилок ИИ» и кто знает каких еще сюрпризов так называемой Зоны Севера.

– Зато там есть «черный ужас», – вспомнил рассказ старого машиниста Лом.

– С ним сталкивались полвека назад, если это вообще не легенда, в чем я больше чем уверен, – сказал Зан. – В остальном весь путь нами уже разведан и досконально сохранен в моей памяти. Да, расстояние на двадцать с лишним верст больше, но мы можем устроить так, что придется ездить на вездеходе лишь сорок верст, до Лапландии, а там уже ходит поезд.

– Тогда придется делиться и с железнодорожниками, – задумчиво проговорил Лом – было видно, что идея кибера его явно заинтересовала.

– Зато сэкономим на горючем. Детали нужно будет продумать и обговорить – например, загружаться-выгружаться не в самом Романове, чтобы не вызывать излишнего любопытства у кого не следует, а в Коле, – но сама суть, я надеюсь, понятна?

– Но мы все равно в деле! – на всякий случай напомнил о трубниках Подуха.

– Разумеется. Техобслуживание, заправка, погрузка-разгрузка будут на вас, как и обсуждали ранее.

– «ОСА» тоже в деле! – мотнула головой Олюшка.

– Конечно. Тонкости обсудим позже, со всеми заинтересованными лицами.

– Есть еще один нюанс, – проговорил взломщик и пристально посмотрел на Зана: – И ты знаешь какой.

– Тот, что тебя в Романове