— Льготное налогообложение, я же сказал, — устало повторил Романов, — а вторая важнейшая деталь — меньшие затраты на оплату труда работников. Вы же не хуже меня знаете, что в Европе очень сильные профсоюзы и не менее агрессивные экологические организации. Профсоюзы не дают опускаться заработной плате работников ниже определённой планки, а экологи вынимают душу из промышленников своими придирками по незагрязнению окружающей среды.

— А у нас, значит, можно будет платить мало и загрязнять много? — задал логичный вопрос Гришкявичус.

— Увы, Пятрас Петрович, но это факт, от которого на сегодня нам никуда не деться — почасовые ставки работников у нас гораздо ниже, чем в Европе, а экологическое законодательство гораздо мягче. В дальнейшем будет определенная нивелировка условий у нас и в Европе, но это не быстро. А пока надо пользоваться естественными конкурентными преимуществами.

— Хорошо, я вас услышал, — воспользовался термином Романова литовец, — мне эта идея определенно нравится, только хотелось бы некоторой конкретики — пока у нас разговор исключительно теоретический… где, когда и что будет построено и когда примут соответствующие законы.

— Начну с конца, — сказал Романов, — законы будут приняты в течение полутора-двух месяцев, слово офицера. А что будет построено… сразу и не скажешь, тут должны пересечься желания инвесторов и хозяев территорий… могу только сказать, что корпорация Форд сейчас рассматривает вопрос о строительстве завода где-то в этой зоне. Могу дать контакты заинтересованных лиц с той стороны.

Глава 23

Китайская народная республика

— Вилли, что за шит? — это были первые слова Рейгана, когда глава ЦРУ Кейси вошёл к нему в овальный кабинет.

— Где шит? — осведомился тот, усаживаясь без приглашения на диванчик, — что-то ты загадками в последнее время говорить стал.

— В Китае шит, — любезно пояснил ему Рональд, — я бы даже сказал — булл-шит. Какого дьявола они начали крутить шашни с Советами, а мы про это ничего не знаем?

— Наше ведомство держит все под контролем, — не менее любезно ответил Кейси, — так что никакого шита не наблюдается.

— А почему я узнаю обо всем последним? Ты так меня не уважаешь, Вилли?

— Просто не было никаких значимых событий в последнее время, — пояснил тот, — чтобы бежать и докладывать о них.

— Совместный полёт на Союзе — это что, незначимое событие?

— Хм… — задумался директор, — на мой взгляд ничего особенного в этом нет — летали же на наших Шаттлах немец и араб, как его там…

— Принц Султан, — помог Рейган.

— Да, Султан, а у русских французы и индийцы — никаких далеко идущих выводов из полетов иностранцев в космос я бы не делал.

— Нет, Вилли — одно дело запустить гражданина дружественной нам страны, а Саудовская Аравия дружественна нам так, что больше не бывает, и совсем другое состыковаться с державой, с которой отношения на грани разрыва.

— Китай уже пару лет делает некоторые шаги в сторону Москвы, сразу после удаления от власти так называемой Банды четырех, это ни для кого не секрет. Их текущий лидер, Дэн Сяопин достаточно опытный и понимающий политик, так что это просто ещё одна небольшая подвижка в сторону потепления их отношений. Не больше.

— У непальцев есть хорошая поговорка на этот счет — маленький снежок рождает большую лавину. Как бы нам не увидеть в ближайшее время много других встречных шагов.

— Ситуация под полным контролем, Ронни, — директор развалился на диване еще больше, хотя казалось, что дальше некуда, — мы не дадим им зайти далее определенной черты. Сейчас два отдела моего ведомства работают над этим вопросом.

— Детали расскажешь?

— Всех, конечно, не открою, но намекнуть могу, — ответил донельзя довольный собой Вилли, — ну вот ты наверно знаешь о главной болевой точке в советско-китайских отношениях?

— Границы? — наугад предположил Рейган.

— Точно, у них даже был довольно интенсивный военный конфликт относительно островов на пограничной реке, как ее уж… Амур, да.

— И как это нам поможет, не понимаю? — хмуро спросил Рейган.

— Все очень просто — остров Даманский, это главная их спорная точка, де-юре должен принадлежать Китаю — он справа от главного фарватера Амура и Уссури, а именно по фарватеру когда-то они и разделились, слева Россия, справа Китай. А де-факто он российский, конфликт 69-го года оставил его в данной юрисдикции.

— И? — продолжил не понимать Рейган.

— Это еще не все по пограничным конфликтам — в том же 69 году отмечались столкновения и на западной части границы этих стран, например у озера Жаланашколь в Казахстане…

— Ох уж эти русские названия, — поморщился Рейган.

— Это скорее казахское название, — поправил его Кейси.

— Да какая разница, — отмахнулся Рональд, — для нас они все русские, — а Кейси тем временем продолжил.

— И еще что-то там было у поселка Дулаты, тоже где-то в Кахахстане — накал там, конечно, послабее был, чем на Даманском, но и это сбрасывать со счетов нельзя.

— Переходи уже к констатирующей части, Вилли, — попросил Рейган, видно было невооруженным глазом, что разговор этот ему надоел.

— У нас есть очень хороший агент влияния в Москве, не буду его называть во избежание… так вот, он имеет не самое уж прямое, но косвенное отношение к пограничным вопросам с Китаем -= мы его уже пару месяцев как озадачили таким вопросом… как бы реанимировать эти застарелые болячки в отношениях России и Китая. И он уже работает в этом направлении.

— Пол этому участку работы я все понял, — опять поморщился Рональд, — ещё что-то у вашего ведомства есть?

— Конечно, Ронни, — ответил Кейси, — все яйца в одну корзину мы класть не собираемся. Второе направление это межнациональная напряженность. Не секрет, что на западе Китая живет довольно много этнических меньшинств, те же уйгуры и тибетцы. Ну тибетцев мы трогать пока не будем, Россия тут не при чем, а уйгуры это в сущности те же казахи. Устроить небольшие волнения в Синьцзянском регионе и свалить все на русских это не слишком сложно.

— Обозначьте еще и третье направление, — попросил Рейган, — для ровного счета.

— Легко, — быстро вылетело из Кейси, — Афганистан… там у китайцев и русских прямо диаметральные позиции. Да-да, я знаю, что у нас есть некая договоренность с Романовым, что мы больше не лезем в афганские дела, но ведь у наших коллег из МИ-6 таких договоренностей нет, верно?

— Пожалуй ты прав, — задумался Рейган, — напоследок было бы неплохо вставить шпильку нашим заклятым друзьям с Лубянки. За ними большой должок числится еще со времен Вьетконга…

А примерно в это же самое время в Кремле товарищ Романов напутствовал товарища Примакова перед отъездом в Пекин.

Евгений Максимович, задание крайне важное и крайне ответственное…

— Мне не привыкать, Григорий Васильевич, — скромно отвечал тот.

— Китайцы это конечно не арабы, но восточный менталитет, он и в Африке такой, — пошутил Романов, — так что вам и карты в руки. Кто там сейчас руководит китайской разведкой?

— Некий Лин Юнь, 68 лет, с 38 года в компартии Китая, начал трудиться по этой линии еще до победы над Чан Кайши и образования КНР. Главный у нихпо безопасности с 83 года.

— Надо установить с китайской разведкой вообще и с этим Лин Юнем самые тесные контакты, — продолжил Романов. — Разрешаю проинформировать его о наших главных озабоченностях и возможных провокациях со стороны наших лучших друзей с коллективного Запада.

— Там еще Япония с Кореей в этом вписке значатся, — напомнил Примаков.

— Их тоже включите, — махнул рукой генсек. — И главное — успокойте китайцев насчет пограничного вопроса… скажите, что все вопросы будут решаться в самом тесном взаимодействии, а у Советского Союза нет ни малейшей претензии на существующие китайские территории.

— Непременно встанет вопрос о Даманском, — скромно сказал Примаков.

Романов встал, пробежался туда-сюда по кабинете, открыл шкаф и достал оттуда бутылку Джонни Уокера с черной этикеткой.

— Информированные источники говорят, что только такой виски пьет Рейган, — сказал он, разливая напиток по бокалам.

— Врут ваши источники, — не стал смягчать выражений Евгений Максимович, — Рейган совсем виски не пьет.

— А что же тогда?

— Вы будете смеяться, но пьет он красное вино и коктейль Оранж Блоссом — это такой поезд-экспресс в Калифорнии (Рональд же родом оттуда), а в его честь назвали такое вот пойло… я как-то попробовал, редкостная гадость.

— Ну и бог с ним, с Рональдом, — не совсем по-советски выразился Романов, — а мы выпьем… за успех