висела на волоске, и Темный алькиец чуть не забрал мою душу. Второй раз, когда в битве погиб мой друг, и все что я любил и защищал, враг грозил вмиг разрушить. — А сейчас, нам разве не грозит смертельная опасность?— Я не чувствую бурления крови в своих жилах, моя сущность не воспринимает сейчас близость смерти. Опасность не так велика как кажется.— Скажи это людоедам, когда они будут обгладывать твои кости… — плюнул раздосадованный Нур.***

Глава 12

Всю ночь мы просидели в яме, изрядно замерзнув. Разница ночной и дневной температур в пустыне колоссальна, градусов сорок, не меньше. Днем плавится песок, а ночью пронизывает холод.

Мы проснулись, стуча зубами, под утро от несмелого лучика, проникшего в сырую яму. Дико хотелось жрать. Если бы сейчас мимо пробежала мышь, я проглотил бы ее целиком. Хотя нет… Хвост бы выплюнул… а нет, отдал бы напарнику.

Нур ворчал и проклинал отшельников, разминая затекшие связанные ноги. Кожанные ремни совсем высохли, и не давали крови свободно циркулировать в конечностях. Болели отлежанные бока и поясница.

— Укуси меня верблюд! — рычал Нур. — Долго они нас здесь будут держать? Уж лучше бы сразу сожрали!

— Умереть не страшно — р-раз и умер… Жить намного страшнее… Особенно, если есть ради кого. У тебя есть дети?

— Мои дети — это звонкие монеты, только их я люблю размножать!

— А у меня сын…

— Такой же волк как и ты?

— Пока не знаю… Даст бог, вырастет человеком, не зверем, — я вздохнул, вспомнив голубые, словно океан, глаза Эверана, его белые волосы, молочный запах…

Наверху послышались шаги. По стенам ямы заструился песок. Двое отшельников стягивали решетку в сторону. Еще двое стояли рядом, ощетинившись копьями.

— Вот и все, иноземец! — прошептал Нур. — Пришел наш час. Если не хочешь быть зажаренным на костре, готовься обернуться в зверюгу, иначе белеть нашим косточкам на солнышке грифам и шакалам на радость!

Зацепив веревками, нас выволокли из ямы. На головы вновь одели мешки и куда-то поволокли.

— О чем они трещат? — спросил Нур, слушая клекот отшельников.

Я уже стал немного понимать их речь, но смысл полностью не улавливал:

— Они говорят об огненном человеке. Он пришел в племя недавно, чтобы указать им путь к выживанию. Они считают его полубогом и говорят, что огненный человек будет решать нашу судьбу.

— К дьяволу их бога! Они тащат нас к своему идолу, изображение которого, наверняка, просто вырублено в скале!

— Не похоже… Они говорят, что огненный человек страшен снаружи, но справедлив внутри. Его лик наводит ужас даже на них самих…

— Посмотрим, что за огненный черт! Может с ним удастся договориться?..

Словно мешки, нас швырнули на землю. Дуновение ветра и проблески солнца промеж грубых нитей мешковины свидетельствовали о том, что мы находимся на возвышенности. Вероятно, наскальное плато — обитель огненного человека.

Отшельники засуетились. Я понял это по торопливым шагам и приглушенному клекоту. Я уже стал сносно разбираться в их языке.

— О, великий огненный человек! — начал один из “бомжей”. — Вчера боги оказались благосклонны к нам и послали богатую добычу. Разреши перерезать им глотки и насытиться их плотью. Сила этих воинов перейдет к нам, их дух укрепит наши души, их кровь окропит землю и возрадует богов. А тебе мы отдадим самое дорогое — ты вкусишь их трепещущие сырые сердца еще теплыми и полными жизненной силы...

Я слышал, как варвары подняли на ноги Нура и сорвали с его головы мешок. Пока они с ним возились, разбойник умудрился укусить одного из отшельников. Тот, дико вереща, умчался вниз.

— Что ты видишь? — прошептал я.

— Шагах в двадцати от нас трон из черного камня, — ответил Нур, отплевываясь от крови. — А на нем…

— Что?!

— Ну и страшный же он, выродок огня и пламени!

— Кто?!

— Огненный человек!

— Спроси его, он понимает наш язык?

Собравшись с силами, Нур гаркнул на арабском:

— Эй, кто ты дьявол в красном? Ты разумеешь по нашему? Если ты бог, может мысли читаешь?

— Я не понимаю тебя, чужеземец, — ответил до боли знакомый голос на, ставшим уже мне родном, языке. — Говори на древнем языке королевств.

— Твою мать! — заорал я и попытался вскочить. — Прикажи освободить меня, огненный человек, а не то я надеру твою худосочную задницу!

— Молот?! — воскликнул полубог.

Я почувствовал как чьи-то руки срезают на мне путы. Я сорвал мешок. Передо мной стоял человек в одежде из шкур красных лис с огненно-рыжей шевелюрой и лицом, выкрашенным красной глиной. Его зеленые глаза сияли от счастья.

— Герт, сучонок! Ты теперь местный бог?!

Мы обнялись на глазах изумленного Нура и несколько минут стояли прижавшись друг к другу словно “парочка” из толерантной Европы.

— Где тебя носило, огненный человек? — спросил я.

— Я думал ты погиб! — ответил Герт, в его глазах блеснули прозрачные бусины, а нос предательски зашмыгал.

— Ты что, плачешь? Боги не плачут!..

— Нет, конечно! Проклятая глина глаза ест!

— Ну и намалевался ты, будто гейша на параде!

— Кто такой гейша? Воин из твоего мира?

— Почти… боец невидимого фронта…

* * *

Мы сидели у костра в просторной пещере — новом жилье рыжего полубога. Тихо потрескивал огонь, чуть касаясь красными дланями ляжки дикой козы. Мясо аппетитно дымилось на вертеле. На циновке из коры ползучей ивы развалился Нур. Он с наслаждением потягивал местную бражку, приготовленную из сладких кореньев. Герт сидел на бревне-лавке рядом со мной перед очагом и рассказывал о своих злоключениях:— Три дня я ждал, когда ты вернешься… На четвертый кто-то постучал в мою комнату. Я думал это ты и сразу отпер дверь. Но на пороге оказались пустынные странники. Не знаю, как они выследили меня… Возможно, просто проверяли все подряд постоялые дворы. Мне удалось ранить двоих и сбежать в окно. Еще пару дней я прятался по переулкам и подворотням, чуть не сложив голову в стычках с уличными патрулями. Я потерял надежду дождаться тебя, думал, что ты погиб, и решил покинуть город. Я стянул арабскую одежду с бельевой веревки одного из дворов, замотал свою рыжую морду и, притворившись глухонемым, прибился к одному из торговых караванов, покидавших