— Ничего.

— Это самое лучшее, — ответила мудрая Сова. Но она с ужасом ожидала нового вопроса. И он не заставил себя долго ждать.

— Ну так что же? — повторил неумолимый Кролик.

— Конечно, это совершенно неоспоримо, — пробормотала Сова.

С минуту она беспомощно открывала и закрывала рот, не в силах ничего больше придумать. И вдруг её осенило.

— Скажи мне, Кролик, — сказала она, — что говорилось в первой записке? Только точно. Это очень важно. От этого всё зависит. Повтори слово в слово.

— Да то же самое, что и в этой, честное слово!

Сова посмотрела на Кролика, борясь с искушением спихнуть его с дерева, но сообразив, что это всегда успеется, она ещё раз попыталась выяснить, о чём же всё-таки идёт разговор.

— Прошу повторить точный текст, — сказала она, словно не обратив внимания на то, что сказал Кролик.

— Да там было написано «УШОЛ ЩАСВИРНУС». То же самое, что и здесь, только здесь ещё добавлено «ЗАНИТ ЩАСВИРНУС».

Сова с облегчением вздохнула.

— Ну вот, — сказала Сова, — вот теперь наше положение стало яснее.

— Да, но каково положение Кристофера Робина? — сказал Кролик. — Где он сейчас? Вот в чём вопрос!

Сова снова поглядела на записку. Конечно, столь образованной особе ничего не стоило прочитать такую записку. «Ушол, носщасвирнус. Занит, щасвирнус». А что тут ещё могло быть написано?

— По-моему, дорогой мой Кролик, довольно ясно, что произошло, — сказала она. — Кристофер Робин куда-то ушёл с Щасвирнусом. Он и этот… Щасвирнус сейчас чем-то заняты. Ты за последнее время встречал у нас в Лесу каких-нибудь Щасвирнусов?

— М-м-м, — сказал Кролик. — я как раз хотел у тебя узнать. Как они выглядят?

— Ну, — сказала Сова, — пятнистый или травоядный Щасвирнус это просто… По крайней мере, — сказала она, — он больше всего похож на… Но, конечно, — продолжала она, — это сильно зависит от… Ну… — сказала Сова. — Словом, я плохо представляю себе их внешний вид, — закончила она чистосердечно.

— Большое спасибо, — сказал Кролик.

И он помчался к Винни-Пуху.

Ещё издалека он услышал какой-то загадочный шум. Он остановился и прислушался. Шум был вот какой:

ЗАГАДОЧНЫЙ ШУМ

Опять ничего не могу я понять —

Опилки мои в беспорядке.

Везде и повсюду опять и опять

Меня окружают Загадки!

Возьмём это самое слово ОПЯТЬ.

Зачем мы его произносим,

Хотя мы свободно могли бы сказать

ОШЕСТЬ и ОСЕМЬ и ОВОСЕМЫ?

Молчит ЭТАЖЕРКА, молчит и ТАХТА —

У них не добьёшься ответа,

Зачем это ХТА обязательно ТА,

А ЖЕРКА — как правило — ЭТА!?

Собака кусается. Что ж не беда.

Тогда почему же собака.

Хотя и кусаетСЯ, но никогда

СЕБЯ не кусает однако!?

О если б я это сумел отгадать,

Опилки пришли бы в порядок!

А то мне загадочно хочется спать

От всех этих Трудных Загадок!

— Здорово, Пух, — сказал Кролик.

— Здравствуй, Кролик, — сказал Пух сонно.

— Это ты сам придумал эту Шумелку?

— Да, я вроде как придумал её, — отвечал Пух. — Не то чтобы я умел думать, — продолжал он скромно, — ты ведь сам знаешь, но иногда на меня это находит.

— Угу, — сказал Кролик, который никогда не позволял ничему находить на него, а всегда всё находил и хватал сам. — Так вот, дело вот в чём: ты когда-нибудь видал пятнистого или травоядного Щасвирнуса у нас в Лесу?

— Нет, — сказал Пух, — ни-ко… Нет. Вот Тигру я видел сейчас.

— Он нам ни к чему.

— Да, — сказал Пух, — я и сам так думал.

— А Пятачка ты видел?

— Да, — сказал Пух. — Я думаю, он сейчас тоже ни к чему, — продолжал он сонно.

— Ну, это зависит оттого, видал он кого-нибудь или нет.

— Он меня видел, — сказал Пух.

Кролик присел было рядом с Пухом на землю, но, почувствовав, что это умаляет его достоинство, снова встал.

— Если сформулировать нашу задачу, — сказал он, — то её можно изложить так: «Что Кристофер Робин делает теперь по утрам?»

— Что он делает?

— Да, да. Можешь ты мне рассказать, что он делает по утрам в последнее время? Требуются свидетельства очевидца за последние несколько дней.

— Да, — сказал Пух, — мы вчера с ним вместе завтракали. Возле Шести Сосен. Я сделал такую маленькую корзиночку, небольшую, но подходящую корзиночку, такую порядочную, солидную корзиночку, полную…

— Да, да, — сказал Кролик, — все понятно. Но я имею в виду более позднее время. Ты видел его когда-нибудь от одиннадцати до двенадцати часов дня?

— Ну, — сказал Пух, — в одиннадцать часов… В одиннадцать часов, понимаешь, я обычно захожу домой. У меня в это время там кое-какие дела.

— А в четверть двенадцатого?

— Ну… — начал Пух.

— В полдвенадцатого?

— Да, — сказал Пух. — В полдвенадцатого или немножко попозже я обычно вижусь с ним.

И тут, задумавшись об этом, Пух вдруг вспомнил, что он, действительно, давно не видел Кристофера Робина в это время. После обеда — да, вечером — да, перед завтраком — да, сразу после завтрака — да, а потом, действительно: «Ну, Пух, скоро увидимся», и Кристофер Робин исчезает на всё утро.

— Вот то-то и оно, — сказал Кролик. — Куда?

— Ну, может быть, он ищет что-нибудь?

— Что? — спросил Кролик.

— Я как раз собирался это сказать, — сказал Пух. Потом он добавил: — Ну, может быть, он ищет этого… этого…

— Пятнистого или травоядного Щасвирнуса?

— Да, — сказал Пух, — одного из них. Если его нет на месте.

Кролик строго посмотрел на Винни-Пуха.

— Кажется, толку от тебя немного, — сказал он.

— Нет, — сказал Пух. — Но я стараюсь,