Кроули увидел, что опасность миновала, и соизволил смилостивиться.

— Так и быть, давайте сюда вашего… кхгм… дитятю. Проведу с ним дополнительные занятия. И о Вельзевул я ничего не слышал.

Три пары лап потянулись снова — на этот раз для объятий. Демон чудом увернулся и не успел моргнуть, как перед ним уже стоял навытяжку давешний инферналыш. Остаток ночи прошел в сплошном «втянул хвост, да, и шипы тоже, опять рога торчат, почему у тебя четыре глаза, посчитай, сколько у меня, что значит, не умеешь считать» и так далее.

Не удивительно, что, когда ученик убрался назад в преисподнюю, Кроули мечтал только о том, чтобы упасть и заснуть. Он дрых без задних ног и не услышал, как в девятом часу утра в дверь его номера деликатно постучали. Затем в щель над полом скользнула записка: «Ушел спасать мать Антихриста. А.»

Время приближалось к полудню, когда Кроули, наконец, проснулся, прочитал записку, и сразу почувствовал смутную тревогу. Нет, в том, что Азирафель справится, сомнений не было. Беспокоило другое: надышавшись эманациями Зла, ангел мог снова хлопнуться в обморок — разыскивай его потом по больницам! Правда, он сам вчера сказал, что встретится с Мэри под открытым небом… В любом случае, от бесплодных гаданий в четырех стенах толку нет, и если в Милтон-Кейнсе такие широкие и прямые улицы, то можно не только прокатиться с ветерком, но и легко заметить идущего по ним ангела.

У дома с плесенью предсказуемо никого не оказалось, и «бентли» принялся наматывать на колеса мили городских дорог. Ангел был где-то тут, демон отлично чувствовал это, но засечь его не удавалось.

Кроули выехал на окружную трассу. По правую руку, за стеной деревьев, раскинулся огромный городской парк. Высокой зеленой волной, девятым валом возвышался в его центре холм, должно быть, рукотворный, потому как местность вокруг была гладкая, точно стол. На холме белело что-то, похожее на одинокий парус — какой-то смельчак рискнул выйти в шторм и вот застыл на гребне памятником собственному безрассудству… Демон машинально приглядывался к белому треугольнику, раздумывая, не свернуть ли в сторону парка, но тут в зеркале заднего вида что-то вспыхнуло: вровень с крышей автомобиля летел огненный протуберанец, удивительно смахивающий на жабу!

Кроули помотал головой, отгоняя видение, и на всякий случай прибавил скорость, однако горящий фантом не растворился в воздухе, а подался назад и скрылся в салоне роскошного красного «феррари», нагоняющего «бентли».

— Ты, кажется, решил, что быстрее меня, — демон снова взглянул в зеркало, уверенный, что преследователь остался далеко позади. Но нет, он держался на прежнем расстоянии и весь искрился в солнечных лучах, покрытый узорами из золота и драгоценных камней.

— Это что еще за бред Шахерезады?!

«Феррари» пошел на обгон. Забыв о парке, Кроули вдавил педаль газа с такой силой, что она впечаталась в днище, обернулся, чтобы посмотреть на водителя четырехколесной сокровищницы — и выругался так, как позволяли себе ругаться только герцоги Ада:

— Гавриловы трусы на самаэлевой жопе!..

За рулем «феррари» сидел Хастур. Разодетый в пух и прах, он сверкал под стать своей машине.

Кроули бешено закрутил ручку на дверце, опуская стекло.

— Эй, Хастур, куда торопишься? Обратно в Рай все равно не пустят!

— Убирай с дороги свою телегу! — рявкнул Хастур.

— Как ты ее назвал?! — оскалился Кроули, но враг уже поднял стекло. «Феррари» плавно выдвинулся на целый капот вперед.

— Послушай, моя верная машина, — проникновенно заговорил демон. — Мы вместе уже почти сто лет. Именно ты впервые обогнала Синий Экспресс[17]. Ты выигрывала гонки Гран-при Франции… — его ступня давила и давила на газ, но педали уже некуда было опускаться. — Ты прошла сквозь адский огонь, ты умеешь летать… — в ровном гуле мотора промелькнул захлебывающийся звук. Кроули похолодел: — Неужели сейчас ты уступишь этому попугаю и его блескучей побрякушке?! Ты только посмотри на них!

Ветер свистел в боковых зеркалах, плющил мух о лобовое стекло. Под днищем что-то задребезжало. Стрелка спидометра, уткнувшаяся в цифру «250», качнулась назад.

— Умоляю, не сдавайся! — демон едва не плакал. — Клянусь, что буду с тобой всю отпущенную мне вечность!

В ответ на это сама собой включилась магнитола — на полную громкость.

— We will, we will rock you![18] — ударило из динамиков, мотор «бентли» взвыл бешеным зверем, и педаль газа двинулась дальше вниз: Кроули не хотел думать, куда именно, но не снимал ногу. Стекло спидометра разбилось, когда стрелка, миновав предельную отметку, пошла на второй круг.

На счастье гонщиков, трасса по случаю выходного дня была не очень загружена. Тем не менее Кроули тут же убедился в коварстве противника: Хастур спихивал все попутные машины ему под колеса, он едва успевал уворачиваться, понимая, что любое столкновение означает проигрыш. «Феррари» шел легко, «бентли» выбивался из сил, но Кроули сообразил, что Хастур — новичок за рулем, и наметанным глазом бывалого водителя заметил: мощный автомобиль плохо слушается своего пилота.

— Куда тебе гоняться, дурень расфуфыренный, — бормотал Кроули, под яростный грохот Queen бросая короткие косые взгляды на идущего дверь в дверь противника. — Изуродовал хорошую машину… Вельзевулов лифчик, да он не один! — Только теперь он заметил женскую фигуру, съежившуюся на переднем пассажирском сиденье. — Надеюсь, это не сама княгиня…

Черная и красная с искрами ракеты летели по шоссе, не уступая друг другу — а впереди вставали железобетонные столбы эстакады, между которыми как раз начала проезжать длиннющая фура.

Хвост ее прицепа опасно вильнул в сторону «бентли».

— В эту игру можно играть вдвоем, Хастур, — прицеп качнулся к «феррари».

Влево! Вправо! Влево! Вправо! Тяжелогруженая неповоротливая фура неохотно подчинялась демоническим приказам, кренилась то на один бок, то на другой, но продолжала ехать прямо.

Чем ближе был широкий бампер со смешным маленьким ведерком, болтающемся на крюке, тем становилось яснее: двум автомобилям одновременно не протиснуться между ним и столбами, победит тот, кто обгонит фуру первым.

Мотор «бентли» с воя перешел на визг и машина рванулась вперед. Хастур стал обходить прицеп с другой стороны.

Неслышно сломалось боковое зеркало, задняя дверь и бок скрежетнули по бетону отбойника, но Кроули вынесся вперед, оставив за собой фуру с отчаянно — судя по мимике и жестам, — ругающимся водителем.

Оглянулся: «феррари» на дороге не было.

— We are the champions — my friend![19] — не помня себя, заорал Кроули вместе с Квинами и звучно чмокнул руль в самую середину. — Как же я люблю тебя,