– Я никогда не покину гурукулу, – пробормотал он, не поворачиваясь к ней. Его спина была напряжена.

Она ощетинилась:

– Почему бы и нет? Неужели мир вас так пугает?

– У меня есть долг, – сказал он отрывисто и ушел прочь.

Долг. Разве не все они были им обременены? Король и королева, на плечах которых лежала тяжесть управления королевством. Айан, которого в будущем ждало то же самое. Она сама, отвечающая за безопасность королевской семьи. Дакш и Уттам были верны гурукуле и их отцу так же, как она была верна королеве.

Она вспомнила про даян и слова, которые ветала сказала Дакшу. Скоро наступит день, когда она получит то, что желает. В тот день ты станешь сиротой. В тот день ты будешь жаждать забвения.

Дакш никогда не поднимал эту тему – никто из них не поднимал. Но что могло твориться в его душе после того, как он услышал такое предсказание о судьбе своего отца, изложенное столь жестоко и недвусмысленно? У нее сжалось сердце от сочувствия к нему.

В ту ночь они съели то, что должно было стать их последней трапезой на следующие три дня. Старшие ученики зорко следили за ними, чтобы убедиться, что они не переели и не украли ничего из еды. Но они уже усвоили правила, и Катьяни даже и не думала о том, чтобы сунуть лепешку в карман. Прошли месяцы с тех пор, как она последний раз рассматривала такую возможность. Даже Бхайрав съел лишь чуть больше обычного. Это был настоящий пир: карри из нута, лепешки, баклажаны, орехи, чипсы из батата и приготовленный на пару рис с манговым маринадом.

В конце трапезы Ачарья поднялся, чтобы дать им наставления.

– Вы выходите в пять утра, – объявил он. – Вы должны разойтись в разные стороны. Можете идти хоть час, хоть десять – столько, сколько нужно, чтобы найти свое место силы. Неважно, что вы выберете: дерево, пещеру или водоем. Главное, убедитесь, что там никого нет. Не тревожьте никаких духов природы. Если встретите якшу, попросите прощения и найдите другое место. Сядьте в позу лотоса и медитируйте. Вы не должны ни есть, ни пить, ни говорить. Спустя три дня вы можете вернуться.

– Как мы узнаем, что прошло три дня? – спросила Катьяни. Дакш, стоявший позади Ачарьи, при звуке ее голоса поднял глаза. – В трансе время течет по-другому.

Не то чтобы она действительно собиралась медитировать и голодать в течение трех дней. И она не собиралась позволять принцам блуждать непонятно где без ее присмотра.

– Мы вас найдем, – ответил Ачарья.

Она открыла рот, чтобы возразить, но Нимайя ткнула ее локтем в бок, и она замолчала.

Вскоре они, подавленные, разошлись по своим хижинам. Это трехдневное испытание, придуманное Ачарьей, было одним из самых опасных мероприятий гурукулы, даже учитывая охоту на чудовищ. Каждый год кому-то приходилось оказывать медицинскую помощь.

– Мы должны держаться вместе, – сказала Катьяни Айану и Бхайраву. – Мы притворимся, что идем в разных направлениях, но в конце концов я направлюсь прямо на север. Вы пойдете туда же и найдете меня, хорошо? Все, что вам нужно сделать, это следовать за ручьем, который начинается у пруда для купаний и течет на север.

Айан покачал головой:

– Не сработает. Старшие ученики будут присматривать за нами. С помощью заклинаний они могут увидеть, куда мы все в конце концов пришли. Если мы будем слишком близко друг к другу, то провалим испытание.

– Как я должна защищать вас двоих, если меня не будет рядом? – спросила она.

Айан сжал ее руку:

– Может быть, ты наконец-то поймешь, что мы не нуждаемся в твоей защите?

– Не знаю насчет него, но я отправлюсь на север, как ты и сказала, – ответил Бхайрав, прикусив губу.

– Я буду идти в течение трех часов, а затем дождусь тебя, – сказала Катьяни.

Она не слишком беспокоилась об Айане. Он и раньше мог позаботиться о себе сам, а гурукула закалила его еще больше. Он был одним из лучших учеников в классе как в каларипаятту, так и во владении оружием. Но вот Бхайрав ее беспокоил. Тренировки шли ему на пользу, но с самого начала он был на гораздо более низком уровне, чем остальные. Невероятная победа над ятудхани, должно быть, оказалась счастливой случайностью, потому что больше он не демонстрировал такого уровня мастерства.

На следующее утро все пятнадцать учеников собрались во дворе, вооруженные мечами, луками и стрелами. Ачарья Махавира благословил одного за другим, окропив их головы водой и произнеся заклинание, отгоняющее злых духов.

Дакш был одним из тех, кому предстояло присматривать за учениками. Она надеялась, что он не подойдет к ним близко, иначе Бхайраву будет сложно к ней присоединиться.

– Всего наилучшего.

Она похлопала Айана по спине и сжала плечо Бхайрава. Те попрощались с ней и отправились в путь вместе с первой группой.

Нимайя скрестила руки на груди. Она выглядела напряженной. Винита напоминала ей, на каких деревьях, скорее всего, не будет ни чудовищ, ни духов природы, а также каких водоемов следует избегать.

– Моя дорогая кузина, с тобой все будет в порядке, – сказал Ирфан. – Ни один дух не захочет делить с тобой одно пространство.

Винита нахмурилась:

– Сейчас не время для шуток, принц.

Ирфан пробормотал извинения. Направляясь к воротам в составе второй группы, он обернулся, чтобы помахать им рукой. Катьяни помахала в ответ, надеясь, что с ним все будет в порядке. Она знала, что все это напускное и он просто хочет скрыть то, как сильно нервничает – и за себя, так и за свою двоюродную сестру. Как-то раз, после того изгнания веталы, он признался ей, что все еще боится чудовищ.

Наконец почти все ушли, остались лишь Катьяни и Нимайя.

– Так как вы единственные девушки в группе, – сказал Ачарья, – я сделаю исключение. Каждая из вас может попросить о чем-то, что поможет вам в испытании.

Неудивительно, что некоторые ученики были зациклены на различиях между мужчинами и женщинами. Эти патриархальные идеи они переняли у Ачарьи.

– Нет, спасибо, Ачарья, – сказала Катьяни. – Мне не нужно что-то, чего нет у других. Это было бы несправедливо.

Нимайя поколебалась, но затем кивнула в знак согласия.

Ачарья выглядел довольным.

– Очень хорошо. Я желаю вам успеха.

Они поклонились и повернулись, чтобы уйти.

– Мне следовало попросить тыкву с водой, – пробормотала Нимайя. – Я пожалею о своей гордости, так ведь?

– Не знаю насчет тебя, принцесса, но для меня гордость – неотъемлемая часть.

Катьяни охватило странное чувство, что за ней наблюдают, и она оглянулась. Дакш все еще стоял на своем