Шрифт:
Закладка:
— Как удачно получилось, утром все мысли об экзаменах, а вечером уже гуляем с тобой.
— Мы с тобой гУляем. А гулЯют по-другому.
— Угу, понял разницу. Жеребчики огуливают кобылок. А мы просто прогуливаемся.
— Милославский, а почему ты меня пригласил в кино так внезапно? Никому ничего ни с кем, а тут вдруг как вихрь налетел.
— Глаза твои нравятся и улыбка. Ну и фигура, не люблю малявок и пышек. А больше в тебе пока ничего и не заметил. Весна опять же.
— Нахал.
— Если девушка не назовет парня нахалом вечером, будет звать идиотом утром.
— А если вечером идиотом?
— Парень, ты из какого района? Борзый сильно?
— С девушкой не познакомишь?
— Добрый вечер, молодые люди. Давайте сначала мы с вами познакомимся, а потом уже я вам девушку представлю.
— Смелый какой пионер!
— Стас, он уже небось комсомолец! Вон какой решительный.
— Жорж Милославский. Предлагаю гулять вам и дальше небитыми.
— Жорж, добрый вечер! Видели ваше выступление — шикарно! Просим прощения за беспокойство. Всё пучком?
— Всё пучком, до свидания, ребята.
Когда ты уверен в себе, другие это чувствуют. Поверь в себя сам, а остальные поверят вслед за тобой. Наработанные рефлексы и легкий кистенёк на предплечье просто хорошее подспорье. Трёхсотграммовое грузило на шнурке с короткой рукоятью гасит через шлем, а ста пятидесяти хватает бездоспешному с гарантией. Одна беда, зато до трех лет. Почему ношу? Драться не люблю и не умею.
— Жора, ты совсем не испугался?
— Совсем. Ситуация ерундовая. Максимум, нос бы расквасили. Мы на тренировках друг друга лупим так, что обычная драка как почесывание.
— Зачем этот спорт вообще нужен?
— Что испытывает женщина в красивом новом платье или даже в шубке?
— Что-что, удовольствие, Милославский!
— Мужчина испытывает примерно такое же эгоистическое удовольствие, когда в спорте у него получается лучше, чем вчера или лучше, чем у других. А бой — вообще чистая радость от эффективного уничтожения врага. Даже условного уничтожения условного врага. Симуляция того, что живешь не зря.
— Как глубоко полез.
— Я такой, с углубленным изучением жизни в целом и отдельных её аспектов.
— Не умничай, Милославский, со мной не сработает.
— Ну и слава Ра!
— Кому?
— Богу Солнца, верховному богу и отцу всего сущего. По истории проходили в пятом классе.
Короче говоря, проводил девушку до дома и проводил. Просто поцеловались напоследок. Ну не просто, долго целовались. Ну обнимались. Не через пальто, а расстегнувшись. И всё, отстаньте. Весна, а я не железный. Даже когда в доспехе, внутри не железный. И нет, по поводу следующего свидания не уговаривались. Знаю я эту гордячку, с ней надо строго и без уговоров. Угу или не угу? Не угу, тогда я спать пошел, до свидания! И мне совершенно неинтересно, что у неё там в голове и летают ли бабочки в животе, тут со своей бы эрекцией справиться. Ой. Я этого не писал.
Садовый участок родители удачно продали. Потоптали снег с покупателями, показали кладовки, чердак. Раскопали из-под снега водопровод, он у нас по всему участку раскинут, оборудованы точки для полива. Для разнообразия покупатель-муж свалился в канал имени папы, выкопанный для осушения территории. Тут раньше болото было. Но скидку за падение родители не предоставили, вместо этого предоставили старые отцовы ботинки дойти до дома. Получение денег и переоформление участка в товариществе «дальним родственникам», никакой купли-продажи земли в СССР не бывает. Пока суть да дело, я слазил на чердак за портретом Сталина. Откуда на чердаке дачного домика, построенного в конце семидесятых, мог оказаться портрет Вождя маслом на холсте? Кто спасал его от уничтожения на нашем чердаке? Я не знаю, расследование не проводил. Просто я помню, что нашел его в восемьдесят девятом, когда крышу перекрывали. В этой жизни я унес его раньше. Раритет.
Апрель шептал на ухо — твоё время в маленьком городке заканчивается, тебя ждет большой город и серьезное дело. Сумрачный Гений шептал в другое ухо, что надо денежку зарабатывать, ищи клиентов. Оба правы, спорить бессмысленно.
— Алло! Добрый вечер, Илья Борисович!
— Привет Жора, дай угадаю: тебе что-то понадобилось от меня.
— В очередной раз поражен вашей проницательности. Тогда без обиняков говорю в лоб — десять процентов!
— О как! Милославский мне предложил десять процентов Леночка, ты слышала? Она не поняла тебя, Жорж.
— Илья Борисыч, вы помните моего Сумрачного Гения?
— Молодой худой с блеском в глазах как у маньяка. Что с ним?
— Женился.
— Соболезную. Сильно?
— Было сильно, сейчас подлечили чуток. Но нужны деньги, а у меня покупатели кончились.
— Ну держись, Милославский! Двадцать!
— Двенадцать? Согласен, Илья Борисыч!
— Ты глухой? Я говорю, двадцать!
— Совсем плохо слышно, кричите громче!
— Повторяю, ПЯ-ТНА-ДЦАТЬ!
— Согласен, партнер. С вас хотелки и цена.
Я не я буду, если Родимцев не заработает на нас сотку-другую за первый же заказ. Ну и не жалко.
Глава 14
Прощай, школа
В апреле я успел смотаться разок в Тулу к начальству, да, у меня неожиданно появилось начальство. Раз я теперь отношусь к отделу спорта и всего-прочего, то заведующий отделом мой начальник. Логично, но слегка непривычно некоей части меня. Мне дали грамоту областного комитета за вклад в развитие ля-ля-ля и участие в подготовке турнира. С одной стороны, пипец как почетно, аж от обкома грамота. Год назад было бы. А сейчас, когда я вроде как к обкому и отношусь, не шибко впечатлился. Но мне знающие люди объяснили, что такая не у всех есть, мол повесь в рамочку или лучше в папочку спрячь, чтоб коллеги не видели и не сожрали от зависти. Меня тут не знает никто кроме Миши и Маши, так что неактуально с потенциальной завистью. Ах да, эта Маша же колготками и придушит, когда никто не видит. Как в «Молчании ягнят». В Туле хотели нагрузить работой по празднованию Девятого мая, но я уперся — экзамены на носу, месяц остался! Опять же весна, гормоны, Наташка…
Принять участие в подготовке к празднику мне пришлось другим способом, в родной школе нагрузили участием в составлении стенной газеты. «Милославский, ты у нас поэт, роди новое стихотворение, чтоб до слез про войну и оригинальное обязательно. Хотим как ни у кого!» Есть одно такое
