где найти можно. В Ленинградской области семь деревень с названием Конец и одна — Васькин Конец. Проблем с фантазией у русского народа, конечно же, нет. Но вот с названиями большинства населенных пунктов, видимо, особо не заморачивались. В итоге что имеем: примерно половина названий — повторяющиеся. Тридцать процентов из них названа по именам Ивановка, Михайловка и так далее, ещё тридцать — по природе, Сосновка, Бобровка, Воробьёвка и остальной животный мир, ну а ещё треть в честь ремёсел всяких и событий Горшки, Ветрово, Бухалово, Поцелуево, а вот последние десять процентов это настоящая жемчужина в перечне названий, тут логике подчас не поддаётся почему люди такое название для места где они живут выбрали, Козюльки, Торчилово, Жопки, да чего только нет!

— Жопки! — рядом чуть ли не под штурвалом валяется рулевой, весь экипаж уже на палубе, все хотят знать, чего же так рассмешило вахту. Мои анекдоты быстро пересказываются несведущим и теперь могучим хором над шлюзом разносится смех моряков. Крутящие тяжёлую ручную лебёдку женщины с усталыми и напряженными лицами начинают тоже улыбаться, хотя и не слышали шутку, смех заразителен.

— Воздух! — крик слышится с зенитной батареи, что прикрывает шлюз, веселье как рукой сняло, экипаж без команд разбегается по своим боевым постам. Я перевожу взгляд на шлюзовые ворота — они закрыты, мы заперты, и без сомнения, шлюз и есть главная цель вражеских лётчиков, а мы как начинка посреди двух коржей в сладком торте, приятная неожиданность для бомбардировщиков. Батарея открыла огонь, а нам ещё не видно ничего, кроме прямоугольного куска неба над головой, стены шлюза закрывают обзор.

Я слышу взрывы и первый силуэт пикировщика появляется прямо над судном, выходя из пике, я вижу каждую заклёпку на его брюхе, самолёт очень низко, мои зенитчики открывают огонь и естественно промахиваются, слишком поздно. Но очень уж удачно мы стоим, прямо внутри мишени, на которую нацелены бомбёры, следующий пикировщик сам влетает в сплетение трассирующих трасс, он появился так же неожиданно как и первый и весь наш «горячий привет» достаётся ему. Я вижу, как от разрыва зенитного снаряда у него отлетает хвост и он, начинает вращатсья, а потом пропадает из вида. Третий пилот отвернуть от наших очередей сумел, только вот с управлением на такой высоте не справился, заложив крутой вираж он цепляет кончиком крыла стенку шлюза — ещё один готов! Сами того не подозревая, мы устроили на вражеских пилотов классическую зенитную засаду!

Глава 15

Ругались мы с зенитчиками прикрывающими шлюз не очень долго, но что называется по полной программе, чуть до драки не дошло. Наглый младший лейтенант попался. Налет фашистских бомбардировщиков закончился сразу после падения второго Юнкерса, забздели немецкие летчики, ничем иным я это объяснить не могу. Времени я терять не стал и тут же отправил Изю за подтверждением сбитых самолётов к расчёту зенитчиков, но он вернулся ни с чем. Зенитчики упёрлись, и как один утверждали, что оба самолёта сбили они, а проезжие моряки во время налёта в носу или ещё где ковырялись, и должны им в ноги кланяется и благодарить, что целыми остались. Причем примерно так и сказал: «пока вы там, мы тут, а вы…», короче берега попутал товарищ младший лейтенант, нельзя с нами так, мы нервные все и контуженные. Я уже успел получить справку от Файззулина с подтверждением наших подвигов и аналогичную бумагу взял у молодого парнишки, который возглавлял бригаду из женщин, работников шлюза. Наглость лейтенанта мне не понравилась, а время было, остальной караван как раз проходил шлюзование и на знакомство с обнаглевшими пвошниками я пошёл сам, прихватив с собой Гришу и пару парней из его команды. Выглядели мы колоритно, хоть картину пиши. Раненый морской командир с тростью и три матроса с автоматами в руках, гранатами на поясе и чрезвычайно бандитскими рожами. Встретил бы таких в подворотне, сразу бы все свои ценные вещи отдал, лишь бы целым остается.

— Ну привет, хулиганы — вежливо поздоровался я с застывшим в напряженных позах расчётом единственной зенитки, которая стояла рядом со шлюзом — чего мы тут бузим, вредничаем? И какая падла моего комиссара огорчить посмела?

— Ты кто⁈ — это летёха отозвался. Я заржал, ну вот как такой в самолёт может попасть, если он не видит даже, что перед ним в трёх метрах стоит старший по званию, да ещё и в морской форме⁈ Знаки различия на месте, форма черная, краб на фуражке, у бойцов моих, несмотря на мороз, на головах бескозырки, из-под расстёгнутых ватников видны выставленные на показ тельняшки, тут дурак поймёт, кто перед ним.

— Кто-кто, конь в пальто! Жохов моя фамилия, слыхал? — перестав смеяться я зло уставился на мамлея — капитан героического тральщика «Шторм» и командир его не менее героического и очень злопамятного экипажа. Мы знаешь ли тут мимо проходили и подсобили вам чутка, сбили тут на досуге два бомбёра, вот теперь за справочкой к тебе пришёл. Окажи помощь нам убогим, соблаговоли выписать своей твёрдой командирской рукой.

— Это мы их сбили! — нервно заёрзал мамлей, а его расчёт сбился в кучу за спиной командира. Гриша с бойцами в этот раз присоединились к моему смеху.

— Да ну? Попадание в первый самолёт было на малой высоте и снизу, прямо под кораблем он снаряд получил, а вы в стороне стоите, второй самолёт вообще пробоин от пушечных снарядов и осколков не имеет! Да и стреляли вы в тех, кто на шлюз заходит, а вот мы как раз отбомбившихся били — я скромно умолчал о том, что и мы то в него не попали, но шарахнулся он в сторону от нашего огня, а значить и трофей наш — ну и что теперь скажешь?

— Справку не дам! Я уже отправил рапорт по команде! — уперся мамлей, впрочем, уверенности в его голосе не было.

— Шустрый ты парень, и как ты его отправил? Почтовой вороной что ли? Что-то мне подсказывает, что ты мне лапшу на уши вешаешь родной! Вот смотри лейтенант, у меня две справки есть, от начальника каравана и от начальника шлюза, а у тебя есть подтверждение? Нету! Да мне твоя справка и не нужна вовсе, но тут дело принципа, ты мне её напишешь! Не люблю наглых мудаков, которые врут, глядя в глаза. Не хамил бы ты комиссару и мне, я может и согласился бы «добычу» поделить, а теперь нет, просрал ты своё счастье младшой.

— Мы тоже стреляли! — затравленно стал озираться мамлей, в это время вокруг нас уже собралась бригада из замученных женщин, которые только что завершили закрывать шлюз для очередной баржи.

— Да вы всё время стреляете, а толку то и нет! — взвилась одна их женщин, которая была постарше — как волосы на звезде, прикрываете, а защиты никакой! Сколько раз нас бомбили, вы даже отпугнуть их не можете! Морячки самолёты сбили! Я сама видела, да каждый в бригаде видел! Пришли нормальные мужики и сделали дело! Они воюют в отличии от тебя, на их корабле живого места нет, изранены все! Все бы так воевали! Я тебе сейчас твои наглые глаза выцарапаю, всё равно тебе они не нужны, мазила! Если женишься твоя жена до старости девственницей останется, ибо ты даже туда не попадёшь! Ну ка выдай, чего от тебя морячки просят, а не то мы вам тут устроим весёлую жизнь! Правда бабоньки⁈

— Правильно Матрёна! — вразнобой поддержали подругу женщины — Как ходить к нам и юбки задирать так они герои, а как от бомбёжки нас защитить, так нету их! Бесстыжие! Совести у вас нет!

Под напором набирающего обороты бабьего бунта, даже мне пришлось вмешаться, что бы расчет злополучно зенитки не отхватил люлей прямо на месте. Женщины стали успокаиваться только тогда, когда лейтенант выписал мне справку, но и потом, ещё долго они поливали бедных солдатиков потоками совсем даже не женских выражений, только необходимость снова вращать лебёдку шлюза избавило зенитчиков от их присутствия. Так-то я мамлея хорошо понимал, в зоне его прикрытия сбиты два самолёта, прямо над шлюзом, который он защищает, морячки проезжие, были и нету их, а расчёт воюет, он заслужил поощрений и наград. Хоть они и не сбивают самолёты, но делают всё возможное что бы не допустить прицельное бомбометание, рискуя своей жизнью каждый день. Зенитчик в отличии от остальных солдат во время налёта лежать и укрываться от осколков не может, да и не будет, он ведет бой с самолётами оставаясь на открытой местности и зачастую сам является целью для пилотов. Рискованная и трудная у них служба. Но и наглеть не надо! А нам эти два самолёта ох как