Жаба двигала своим отвратительным телом туда-сюда, стирая голову о камень. Я слышал резкое болезненное кваканье. Вдруг она отцепилась от камня и поползла по тропе в мою сторону.

Я посмотрел на камень, и меня едва не стошнило. Его серая поверхность была покрыта вонючими белесыми подтеками и кусочками жабьего глаза. Судя по всему жаба намеренно стерла свои лупастые глаза о камень.

Наконец она скрылась под кустом, оставив в пыли влажный след. Я невольно зажмурился и протер глаза – и резко отнял руки, с удивлением почувствовав, что костяшки пальцев чересчур сильно вжались в глазницы. Виски пронзила острая боль. Я вздрогнул, подумав об обжигающем зуде в глазах. Неужели эти же мучительные ощущения заставили жабу ослепить себя? Господи!

Я побежал вверх по тропе. Вскоре я оказался у хижины – вероятно, той, откуда звонил Тодд, потому что от крыши к высокой сосне тянулись провода. Постучал. Не дождавшись ответа, продолжил подъем.

Вдруг раздался крик мучительной боли, резкий и пронзительный, а за ним – быстрые шаги. Я остановился, прислушавшись. Кто-то бежал в мою сторону по тропе, за ним с криками гнались другие. Вскоре из-за поворота появился мужчина.

Он был мексиканцем. Заросшее черной щетиной лицо скривилось от боли и ужаса, рот перекосился, из глотки вырывались безумные вопли. Но не это стало причиной того, что я отскочил с его пути и покрылся холодным потом.

У него были вырваны глаза, из пустых черных глазниц стекали ручейки крови.

Вышло так, что мне не пришлось останавливать слепого беглеца. Сразу за поворотом он с разгона врезался в дерево и на миг приник к стволу. Затем медленно осел на землю и растянулся без чувств. На грубой коре осталось большое кровавое пятно. Я быстро подскочил к мексиканцу.

К нам подбежали четверо мужчин. Я узнал Артура Тодда и его ассистента Дентона. Еще двое, очевидно, были рабочими. Тодд резко остановился:

– Росс! Боже всемогущий, он мертв?

Он быстро наклонился, чтобы осмотреть потерявшего сознание рабочего. Мы с Дентоном уставились друг на друга. Дентон был высоким, крепким мужчиной с густыми темными волосами и большим улыбчивым ртом. Но сейчас на его лице читались удивление и испуг.

– Господи, Росс… он устроил это у всех на виду, – прошептал Дентон бледными губами. – Завопил, вскинул руки и вырвал себе глаза.

Вспомнив, как все было, Дентон зажмурился.

Тодд медленно поднялся. Он был полной противоположностью Дентона: низкорослый, жилистый, со смуглым лицом и внимательным взглядом.

– Мертв, – констатировал он.

– Что случилось? – спросил я, стараясь говорить твердо. – Тодд, в чем дело? Он сошел с ума?

Все это время меня не покидал образ жирной жабы, стирающей глаза о камень.

– Не знаю. – Тодд покачал головой и хмуро свел брови. – Росс, у тебя глаза не чешутся?

По телу пробежали мурашки.

– Еще как, черт побери! Зудят и горят. Я всю дорогу их протираю.

– Все как у рабочих, – сказал Дентон. – И у нас. Видишь?

Он показал на свои глаза, которые покраснели и воспалились.

Двое рабочих – тоже мексиканцы – подошли к нам. Один что-то сказал на испанском. Тодд резко возразил, и они, помешкав, отошли, затем без лишних слов побежали вниз по тропе. Дентон с гневным криком бросился в погоню, но Тодд поймал его за руку.

– Пускай, – торопливо бросил он. – Сами достанем колокола.

– Вы нашли последний? – спросил я, когда он отвернулся.

– Нашли все три, – мрачно ответил Тодд. – Мы с Дентоном вдвоем откопали последний. А еще вот это.

Он достал из кармана грязный зеленоватый металлический тубус и протянул мне. Внутри оказался листок пергамента, на удивление хорошо сохранившийся. Я не смог разобрать старинный испанский текст.

– Давайте я попробую, – сказал Тодд, осторожно беря пергамент. Он знал испанский блестяще. – «С Божьей помощью, двадцать первого июня нападение язычников-муцунов удалось отбить, и три колокола, отлитые месяц назад, были захоронены в этой тайной пещере, а вход завален…» После недавнего камнепада он, очевидно, открылся, – пояснил Тодд. – «Индейцы занимались нечистым колдовством; и когда колокола были повешены, от их звона под горой проснулся злой демон, которого муцуны зовут Зу-ше-куон, и посеял среди нас тьму, холод и смерть. Большой крест был повален, и многие из нас стали одержимы злым демоном, а единицам, что сохранили рассудок, пришлось сражаться с ними и снять колокола. Затем, вознеся Господу хвалу за спасение, мы помогли раненым. Души погибших отправились к Богу, и мы молились, чтобы святой Антоний как можно скорее освободил нас из жестокого плена одиночества. Если, волею Господа, я не смогу довершить начатое, пусть тот, кто найдет эти колокола, отправит их в Рим во имя его величества короля, нашего повелителя. Да хранит его Господь».

Тодд остановился и осторожно убрал пергамент в тубус.

– Подписано самим Хуниперо Серрой, – тихо сказал он.

– Господи, вот это находка! – воскликнул я. – Но… вы же не думаете, что здесь что-то…

– Кто сказал, что думаю? – рявкнул Тодд, не в силах скрыть нервное напряжение. – Всему есть логическое объяснение. Нельзя предаваться суевериям и самовнушению. Я…

– А где Сарто? – вдруг с опаской спросил Дентон.

Мы стояли на краю небольшой голой каменистой равнины.

– Какой еще Сарто? – поинтересовался я.

– Хозяин той хижины у тропы, – объяснил Тодд. – Вы должны были ее миновать. Я оставил его охранять колокола, когда у Хосе случился припадок.

– Может, лучше отнести тело Хосе в город? – спросил я.

Тодд нахмурился.

– Не сочтите меня беспринципным, – сказал он, – но эти колокола нельзя оставлять. Хосе мертв. Ему уже не поможешь. А чтобы отнести колокола в город, понадобится три пары рук. Жаль, что у бедняги было не так хорошо с ориентацией, как у Дентона, – мрачно усмехнулся он. – Тогда бы он не врезался в дерево.

Он был прав. Я готов был поспорить, что Дентон, однажды пройдя по тропе, смог бы потом прошагать по ней обратно с завязанными глазами. Память и умение ориентироваться были у него превосходными, почти как у индейцев, находящих дорогу к своему вигваму через сотни миль прерии. Позже выяснилось, что эта способность Дентона жизненно важна для нас, но тогда мы об этом не оказалась подозревали.

Мы поднялись по скалистому склону над равниной и оказались на маленькой полянке среди сосен. Рядом зияла яма, вокруг которой виднелись следы недавнего камнепада.

– Какого черта?! – воскликнул Тодд, озираясь. – Куда…

– Он смылся, – удивился Дентон. – И колокола унес…

Тут мы услышали слабый, музыкальный звук – удар колокола о дерево. Он донесся сверху, и мы, подняв глаза,