Очевидно, что нападение не было случайным. За время, прошедшее от суда и до момента драки я практически ни с кем не общался, и просто физически не мог никому перейти дорогу. Конечно, можно было списать случившееся на желание тех бугаёв порезвиться в последний раз, перед попаданием на зону, но в такую чушь я нисколько не верил. На психов они не походили, и скорее всего, попытка убийства была подстроена теми же людьми, которые засадили нас с отцом за решётку. А значило это только одно — даже осуждённым и запертым в лесной глуши я им мешал, и живым был не нужен. И это…напрягало. Если эти неизвестные добрались до меня даже здесь, то теперь придётся всё время держать ухо востро.

— Матвей Соколов, — металлический голос донёсся из динамика под потолком.

Я встал со скамейки, подошёл к двери и толкнул её.

Не сказать, что кабинет начальника охраны разительно отличался от других помещений тюрьмы, в которых мне довелось сегодня побывать. Ничего лишнего — массивный стол, кресло, два стула, запертый в шкаф с кодовым замком сервер, сейф, пара тумб, на которых обосновались бойлер и органический принтер, два окна со стальными решётками и голопроектор возле одной из стен. Изображение, которое он проецировал, состояло из сотен различных картинок с камер наблюдения. Когда я зашёл, начальник охраны как раз приблизил одно из них. Заметив посетителя, он вернул картинку на место.

— Садись.

Я сделал, как было велено.

— Меня зовут Субботин Максим Игоревич, — представился полноватый мужчина в форме, с нашивками «Нео-протезиса», — И я — начальник местной охраны. Эта встреча нужна для того, чтобы оценить, насколько ты опасен для других заключённых, а определить условия твоего содержания.

— Заключённый один-четыре-один-два-шесть-восемь по вашему распоряжению прибыл, — доложил я.

После чипирования каждый из нас получил свой порядковый номер. Врачи предупредили, что его нужно выучить и запомнить, и откликаться только на этот позывной.

«Никто из сотрудников тюрьмы не будет называть вас так, как вы привыкли, парни» — сказал один из санитаров, — «Так что вызубрите эти цифры. На срок отсидки они будут вашим именем, фамилией, паспортом и кличкой, ясно?».

— Знаю, знаю, — Максим Игоревич вызвал над столом проекцию моего личного дела и на некоторое время сосредоточился на ней, — Интересный ты человек, Матвей Васильевич. Уникальный, я бы сказал.

— Простите? — не понял я.

— Такой блестящий послужной список. Перспективная карьера в «Оборонэксе», отличные рекомендации, и вдруг — налёт на конвой корпорации, ограбление, убийства. Я бы понял, если бы подобное совершил киберпсих, но у тебя-то импланты никто не выдирал. Да и не было их практически, как вижу. Так в чём же дело?

— Ни в чём, господин Субботин. Оступился, допустил ошибку. Теперь расплачиваюсь.

Если бы сейчас меня слышал кто-то из знакомых, то у него наверняка бы возник резонный вопрос — какого чёрта я признаюсь в преступлениях, которых не совершал? Но после случившегося на перевалочном пункте я со всей ясностью осознал — руки у моих недоброжелателей очень длинные. И трепаться направо и налево о том, что меня подставили, не просто бессмысленно — это опасно. Кто знает — быть может, начальник охраны Лесной цитадели у этих людей тоже на коротком поводке? Незачем давать ему лишний повод для беспокойства.

— Ну да, ну да. Впервые вижу человека, который так легко признаётся в содеянном. Здесь, знаешь ли, в основном собрали невиновных, — он хохотнул, — Кого ни спроси — все приехали по ошибке.

Я ничего не ответил, и пару минут Субботин вяло листал страницы моего дела.

— Глава вашего конвоя доложил мне, что на станции пересадки ты умудрился завалить двух собратьев по несчастью.

— Это так.

— Зачем? Скучно стало?

— Они напали на меня. Я защищался.

— И тебя не смутило, что за такую «защиту» с лёгкостью могут накинуть пять-десять лет срока?

— Знаете, господин Субботин, — я откашлялся, — Если выбирать между смертью и парой лишних лет заключения — я выберу второе.

— Возможно, зря.

— Простите, я не понимаю…

— Конечно не понимаешь, — широко улыбнулся начальник охраны, — Ты, небось, в виртуале бывал только в учебке академии?

— Да.

— Ну так знай, парень, что здесь у нас всё совсем по-другому. Люди сходят с ума, не выдерживая даже десяти лет иллюзорного заключения. А у тебя… целый век. Чёрт, да я такого за всё время службы не припомню! А что касается тех убитых… Считай, что тебе повезло. Трекер на шее записывал происходящее, и я знаю, что это действительно была самооборона. Честно сказать — туда этим ребятам и дорога, мне такие беспокойные заключённые не нужны.

Он помолчал ещё какое-то время, давая мне возможность осознать услышанное, а затем откинулся на спинку своего кресла.

— Ладно, будем считать, что знакомство состоялось. Теперь тебе нужно пройти несколько психологических тестов, а после решим, в какой корпус тебя отправлять.

Уже после того, как закончил проходить выданные мне задания, я узнал, что в Лесной цитадели заключённых делят на… Скажем так — «касты». Которые между собой практически не пересекались.

Красные — самые опасные преступники. В основном в эту категорию попадали убийцы, которые каким-то чудом не дотянули до смертной казни. Отношение к таким было соответственным — максимальный уровень безопасности не оставлял представителям этой братии никаких возможностей повторить свои злодеяния.

Максимально жёсткая охрана, никаких прогулок, минимум свобод и привилегий и тотальное отсутствие возможности получить работу даже в виртуальности. Как правило, представители «красной» категории отбывали наказание в одиночных камерах и не имели возможности общаться со своими соседями. Покидали их они только в двух случаях — если отправлялись в тюремный лазарет или крематорий. Кормили убийц там же — в камерах.

Второй кастой, в которую по результатам теста, а также решению начальника охраны загремел и я, были «синие». Сюда определяли за корпоративный шпионаж, грабежи, воровство, контрабанду и убийства средней тяжести.

«Синие» являлись самой многочисленной категорией и основной массой заключённых в Лесной цитадели. Сидели в самом большом блоке, в двухместных камерах. За примерное поведение получали возможность устроиться на работу (рядом с тюрьмой расположились два завода «Нео-протезиса». Кстати, тюрьма принадлежала именно этой корпорации), или попробовать себя в качестве подопытных в различных исследованиях. Им также были разрешены прогулки, и предоставлялся доступ к тюремной библиотеке, но, опять же — только за хорошее поведение.

Третья категория — «зелёные». Безобидные задохлики, которые, как правило, не представляли вообще никакой опасности. Ни для других «сидельцев», ни для охраны. В основном это были мелкие хакеры-неудачники, которым не повезло попасться сетевым отрядам корпоративных карателей, воришки и прочие преступники, реальный срок которых не превышал пяти лет. Эти люди практически не контактировали с остальными, отбывая наказание во вполне приличных условиях. Тихо и мирно они ждали момента, пока геликоптер увезёт их на гиперпетлевую станцию и конвой отправит их по домам.