Шрифт:
Закладка:
Скай-роуд, щедро усыпанная гравием, поднималась к вершине худощавого полуострова, как рыбий позвоночник. Перед нами развернулся унылый пейзаж. Болота смотрели на нас мертвыми глазами среди вереска и утесов. Странное место, чтобы спрятать сокровище: вся округа без труда открывалась взгляду. Мы удалялись от города. Вокруг было только море, разве что не под ногами. Чья-то хижина внизу заросла мхом и кустарником. Ее давно уже забросили, и лишь поредевшая изгородь виднелась кое-где вокруг нависшего над водой огорода. Ветер сеял над головой морские брызги.
И тут я поняла, что меня беспокоит больше всего: здесь нет деревьев. Совсем нет. Даже ни одного искривленного штормами деревца. Эй от злости скрипел зубами. Ни одного дерева ни позади, ни впереди – до первых домов, виднеющихся где-то на краю города. Только кустарники и утесы, вереск до пояса, лужицы да лишайник на валунах. Можно было разглядеть пару тропинок, ведущих к берегу, – по ним наверняка ходили рыбаки. Эй шел быстро, разглядывая все вокруг. Он с ума сходил от нетерпения. Может, сегодня его последний день в нищете? Я лишь молча и послушно плелась за ним.
Дорога спускалась к короткому перешейку: мы пересекли его по узкой, размытой волнами насыпи из гальки, чтобы не замочить ноги. Скай-роуд вела дальше вдоль широкого берега, и по-прежнему не было никакой подсказки, где же искать сокровища. До пика полуострова мы добрались к полудню. Но там встретились только со стаей чаек и парой тюленей, которые нежились в лучах солнца. Эй внимательно осмотрел побережье: каждую ямку, каждый холмик. Время от времени он вонзал в землю мотыгу – ее стук эхом раздавался в округе.
Мы пошли обратно, но уже медленнее. Через каждые пятьдесят шагов Эй, с мотыгой наготове, удалялся от Скай-роуд и внимательно исследовал вересковые пустоши до самого берега: сначала с одной стороны, потом – с другой. Его выражение лица изменилось. Теперь на нем читалось свирепое торжество. Хищник учуял добычу. Уверенный в том, что дальше будет только интереснее, он шаг за шагом сбавлял скорость, чтобы растянуть удовольствие. Сколько раз он доставал в своей комнате карту и любовался ею? Сколько раз он засыпал и видел во сне эти поиски, которые стали реальностью? Он ждал так долго, что заранее влюбился в это место и теперь рыскал здесь на правах хозяина. К тому же вокруг больше никого не было.
Время от времени я поглядывала на залив на юге. Две обыкновенные рыбацкие лодки. Шхуны нет. Эй не торопился и был прав. Теперь либо слишком поздно, либо слишком рано. С мотыгой в руках Эя можно было принять за крестьянина, работающего в поле. Как Дедушку с его лопатой и картошкой. Пришло время сбора урожая. Эй отложил мотыгу и посмотрел на меня. Его ясный взгляд проник мне прямо в сердце и разогнал сомнения. Ищи, Эй, ищи.
Чем занимались Финнеганы и Парро, пока мы искали сокровища? Наверняка они уже добрались до шхуны и заметили повреждения. Завтра они будут здесь. В лучшем случае послезавтра. Сердце сжалось в груди. Где же деревья? Мы же не можем просто перекопать всю Скай-роуд до самого города. Надо снова обмозговать, что там на карте. Слово «терпение»… Разве оно хоть что-то еще значило?
Посетила ли Эя та же мысль? Он продолжал поиски, сосредоточившись, в одиночку, как в то время, когда он дозором обходил дом. Все эти годы он не сомневался, что враг объявится. И тот объявился.
Ближе к вечеру мы пересекли перешеек и сели возле угасающего костра. Голод боролся с усталостью. Мы добавили в огонь сухих веток вереска, которые собрали накануне. Съели немного хлеба с сыром. Время от времени я засыпала. Голова сама падала на грудь, и я тут же просыпалась. Я больше не понимала, где нахожусь.
Уснув в очередной раз, я свалилась с пня, на котором сидела, расцарапав себе спину. Пень? Ну конечно, пень, оставшийся от срубленного дерева. Дерево! Я на нем сидела! Я вскочила. Сомнений нет: это оно. Ничего не сказав отцу, я на четвереньках поползла вокруг и наткнулась на второй пень, заросший вереском. Два дерева! Эй наблюдал за мной с улыбкой на губах. Третий пень он сам нашел неподалеку – там, где переплетались корни.
Мы отыскали три дерева, расположенных по углам неровного треугольника. Я обшарила пустоши вокруг, ногами прощупывая траву. Больше никаких следов деревьев. Получается, эти три дерева – те самые, которые мы ищем.
Одна миля. В моем понимании сокровище находилось в одной миле от отметки в виде трех деревьев. Наверно, Эй рассуждал так же. Если пройти милю к пику Скай-роуд, мы вернемся туда, откуда пришли. Если отправиться в другую сторону, то мы подойдем слишком близко к городу, а там Скай-роуд окружена полями, изгородями, даже пара хижин найдется. Местность, может, и хорошая, чтобы спрятать сокровище, но слишком обширная и у всех на виду. Я размышляла об этом, когда Эй закатал рукав. Он задрал мне рубашку и посмотрел на спину. Затем развернул меня слегка влево и знаком попросил сесть на колени. Приложив руку к моей спине, а ладонь – к плечу, он долго смотрел то на пейзаж, то на спину, то на пейзаж, а затем с рычанием отпустил мое плечо. Нарисовав на земле три круга, чтобы обозначить деревья, он положил руку сверху. И тут я поняла то, что давно должна была понять. Он спрятал последнюю подсказку на собственном теле, когда в ночь пожара наколол у себя на руке эту стрелку, прижав меня к земле. Стрелка указывала на сокровище. Он начертил ее на земле. Стрелка вела на север, к открытому морю.
Но в этом не было никакого смысла. Эй снова посмотрел на расположение деревьев у меня на спине. Память ему никогда не изменяла. Стрелка, выведенная немного под наклоном, указывала на север. Но в одной миле отсюда – море. А пираты не умеют плавать. Бессмыслица.
Казалось, Эй запутался. Он закурил трубку, рассеянно мне улыбнулся и погрузился в размышления.
Мы отправились к пику. Что-то притягивало Эя в той
