города виднелся маленький залив. Там пришвартовалась шхуна Финнеганов. Эй боком подошел к ней, протянул мне нож и помог взобраться на борт. Знаком велел обрезать все, что только можно. Конечно, это их задержит! Выиграем время…

Лезвие было острое как бритва. Я разрезала шкот на три части. Какая чудесная игра! И как много еще впереди! Эй не видел меня и не слышал, с каким грохотом гик рухнул на палубу. Вантины порвались с треском. Вам придется долго все это чинить, друзья мои!

Над бортом показалась голова Эя. Я запрыгнула к нему в бот, чтобы доплыть до носа шхуны и обрезать канат, удерживавший якорь. Но тут не повезло: якорь был на цепи. Одного ножа не хватило бы. Но Эй настаивал. Он отправил меня на палубу пиратской шхуны – и оказался прав: конец цепи был туго привязан канатом. Еще усилие – и цепь потонула в воде. Эй обрадовался. Мы быстро отплыли. Над морем вставало солнце. Позади нас шхуну ветром уносило из залива.

Пока мы подплывали к узкому входу в бухту, пока море становилось все глубже и глубже, пока город исчезал за нашими спинами, а вместе с ним и жестокость, ложь и страх, я уснула недолгим беспокойным сном. Мне приснилось, что Эй взял курс на юг и мы посчитали, сколько нам нужно плыть до Дьеппа. Получилось дней пять-семь. Мы сидели рядом, наши руки касались друг друга. Я дремала, а от теплых лучей солнца веки стали будто прозрачные. Ветер что-то шептал на ухо…

Но это был лишь сон. Не переставая рулить, Эй попросил меня поднять рубашку и рассмотрел спину. Затем он пожелал узнать, что произошло с момента моего исчезновения. Я села у его ног. Руками и губами старалась поточнее передать ему события. Он спросил о догадках Парро. Клифден, Скай-роуд. В его глазах промелькнула искра. Он кивнул. И наш бот взял курс на север вдоль неровного берега, который стал казаться еще враждебнее: дул суровый ветер, а море пенилось и бурлило. Мой безмятежный сон оборвался, уступив место мрачной реальности, но боль осталась в душе.

Хватит, Маргарита! Радуйся тому, что ты жива и свободна. И рядом с Эем, и он тоже жив. И решителен как никогда. Ветер вам помогает. Сосредоточься на курсе. Вам вдвоем будет сложно справляться с ботом в этом тревожном море.

Из осторожности нам не следовало бы отправляться в плавание в такую погоду. Но осторожность – то, чего в моей жизни давно не существовало. Как и размеренности, отдыха, покоя, умиротворения. Вечная гонка. Теперь в ней участвовала даже стихия. Ветер наполнял паруса, весь такелаж[14] скрипел, волны толкали бот, солнце освещало путь тысячами прыгающих бликов. Неужели сама земля участвовала в поисках сокровищ? Разве ветер, песок и деревья что-нибудь выиграли бы в этой гонке? Найдет ли Эй ключ к высшему счастью?

Я в это не верила. Говорила себе, что все его достоинства вместе взятые, вся его недюжинная сила ничем не помогут. Ничем. Честное слово, Эй, это сокровище в твоих руках – просто пустышка. Есть другие радости. И сокровище не к добру, ты меня не переубедишь. Из золотой монеты не вырастет дерево. Не вырастет. Дуй, ветер, – Эй использует тебя! Но не рассчитывай, что он отплатит тебе добром. Он обезумел уже давно. В одиночестве…

Хватит, Маргарита! Мысли твои горькие и печальные, как у старухи. Эй скоро доберется до цели, он выдержал столько испытаний! А ты приняла свою участь. Хоть и не по своей воле. Но ты чувствовала возбуждение и восторг, вспомни сама! И радость тоже была. Разве в этом нет никакого смысла? Может, ты и понятия не имеешь, что значит для Эя это сокровище, какое счастье он испытает и разделит с тобой. Может, его лицо изменится навсегда.

Несмотря на сумятицу, царившую в моей голове, одна мысль беспокоила меня сильнее всего. Один вопрос. А если бы я не захотела показать Эю карту у себя на спине? Если бы я ему ничего не рассказала? Что, если Финнеганы, украв карту, на самом деле спасли его? Что, если бы я держала язык за зубами насчет догадок Парро?

Мысли вихрем кружились в голове, подобно волнам, бьющимся о берег во время прибоя. Мне было больно, я устала. Эй проголодался, и мы решили заглянуть в наш мешок с провизией.

Тем временем я продолжала размышлять. Допустим, что Клифден, как утверждает Эй, в дне плавания. Допустим, если все пройдет гладко, нам понадобится день-два, чтобы добраться до сокровища. Значит, через три дня со всей этой историей будет покончено.

Но на самом деле ничего не кончится. Наоборот. Нам придется спасаться от Финнеганов, бежать из Ирландии. День, десять дней, три месяца – кто знает, сколько времени будет нужно? С сокровищем на борту уплыть из Ирландии и отправиться в Дьепп. А потом?.. Жить в страхе. В уверенности, что пираты найдут нас со дня на день. Парро знает нас как облупленных. Финнеганы знают, где мы живем. Парро видел, как я ныряю, дрожу, сплю. Финнеганы побывали в наших спальнях. Неужели Эю придется возобновить свой дозор на крыльце? Ходить кругами с подзорной трубой и хмурым лицом. Стать узником сокровища, как когда-то узником карты. И мне вместе с ним. Эй состарится, будет сидеть у камина, пока я стою на страже, повторяя за ним движения, которые видела тысячи раз. Уморительно. Засыпать каждый день в страхе. Просыпаться, ожидая западню. Беспокойные ночи. Год за годом. Жить с уверенностью, что пираты не сдадутся. Карта на спине твердит мне: это навсегда. Твоя судьба предопределена. Сокровище отравит вам жизнь.

Ах! Если бы только можно было залечь на дне морском вслед за картой, прямо на глазах у пиратов! Лопнуть, как мыльный пузырь, оставив у них на руках только мокрый след. Плачьте, пираты, потеряв весь никчемный смысл вашей жизни. Пусть слезы ручьем текут.

Вот что я бы сделала, будь у меня возможность: бросила бы сокровище на дно моря.

13. Скай-роуд

После ночи изнурительного плавания мы пришвартовались в порту Клифдена рано утром. Мы не сомкнули глаз и промерзли до костей. Едва мы причалили, Эй спрыгнул на берег и исчез среди домов, оставив меня сторожить бот. Мне было не по себе, а прождав два часа, я только еще больше разволновалась. Но он вернулся, принес немного провизии, лопату и мотыгу. Мы тут же отчалили.

Скай-роуд пролегала на некотором расстоянии от