этим рисункам. Это даже не были чертежи, так, рабочие эскизы.

— Что сие, Павел Дмитриевич?

— Сие приблизительная схема руссолета, аппарата тяжелее воздуха, что будет подниматься в воздух благодаря двигателю внутреннего сгорания.

— А вот это его винты?

— Так точно, Ваше Императорское Величество! Сие два руссоидальных винта, кои должны обеспечить отрыв сего агрегата от земли и дальнейший полет. А на втором рисунке руссоплан или крыльчатый аэроплан на шасси велосипедного типа. Сила от двигателя идет к колесам, с ними кинематически связаны крылья, коим будет передаваться маховое движение.

— Я, Павел Дмитриевич, артиллерист, но в развитии воздушного флота заинтересован и весьма, посему могу сказать вам на глаз: первая схема более чем интересна. Более того, такой аппарат вполне может оторваться от земли. А как он лететь-то будет? А вот если ему дать небольшой винт, который будет располагаться в другой плоскости и играть роль толкающего… То… вот так примерно, можно?

И я начертил карандашом косую штангу с винтом на конце. Кузьминский опять хотел почесать голову. Но дал себе мысленно по рукам, рассматриваю идею, которую я скоммуниздил у современных мне когда-то вертолетов.

— А вот вторая схема, как мне кажется, нежизненноспособна. Но, у меня уговор: доводите турбины до ума. Получаете агрегат, годный для кораблей нашего флота. Захотите заниматься воздухоплаванием — переведу вас в Гатчину. Там ведь не только дирижаблями занимаются! А для покорения воздушного пространства нужен мощный и легкий мотор. Вот так вот, Павел Дмитриевич! Понимаю, что ученому регулярно где-то там свербит. Но сейчас сосредоточьтесь на самом важном. Личная просьба.

Глава двенадцатая

Что у нас где

Если вы сможете найти пути без каких-либо препятствий, он, вероятно, никуда не ведет.

Эрнесто Че Гевара.

Санкт-Петербург. Новомихайловский дворец.

28 апреля 1884 года.

ЕИВ Михаил Николаевич

В шестом часу вечера ко мне в домашний дворец (приятное, черт возьми, сочетание слов!) приехал Дмитрий Иванович Менделеев. На этом гениальном ученом замыкалось очень много проектов, не только исследовательских. При этом надо отдать этому человеку должное — он не просто выдающийся ученый, он еще и настоящий государственный муж. Была у меня мысль даже назначить его главою правительства, вот только понимание того, как далеко он (при соответствующих подсказках) может продвинуть нашу российскую науку и промышленность, заставила меня сии прожекты задвинуть куда подальше. Ибо это называется — транжирить драгоценный ресурс человечества. А именно так я его и оценивал. Управленцев у нас толковых мало, так их толком никто и не готовил. Опыт Царскосельского лицея, давшего отчизне множество выдающихся мужей, принесших великую пользу отечеству, не был доведен до логического завершения. Почему? Так как отсутствовала Система, которая включала бы в себя социальные лифты, позволяющие самым талантливым достигать достойного положения в обществе. Сословность, подобно веригам сковывала Россию по рукам и ногам и тормозила развитие прогресса, во всех его составляющих, да еще и имела своих защитников-идеологов, которые делают всё для того, чтобы законсервировать это состояние. А вот Дмитрий Иванович прекрасно понимал мои идеи и устремления, в тоже время часто окунал меня в ледяную прорубь современного состояния общества, не готового принять революционные реформы сверху. Так мы и дожили до революционных реформ снизу. Но не о том наш разговор, не о том.

Прислуга накрыла на стол. Достаточно сытный ужин подкрепил мое тело, издерганное сегодняшними эмоциями. Дмитрий Иванович, который был человеком увлеченным наукой и многими делами, свалившимися на него по моей милости частенько про еду забывал. Я по-прежнему любил простые блюда, но повара себе завел весьма достойного. Так что долма, гречневая каша, телячьи ребрышки под кисло-сладким соусом и десерт (крем-брюле) прошли на ура. А вот под кофе (Менделеев) и чай (я) в моем кабинете мы уже и начали деловую беседу.

— Государь, думаю, пора уже учреждать компанию по производству медицинских препаратов. Химический завод в Химках для сего построен. Вы предлагали название «Русфарм». После удачный опытов со стрептоцидом и ацетилсалициловой кислотой появились и люди, готовые вложиться в это производство. Давече сообщили о превосходных результатах применения капель нитроглицерина при грудной жабе. Это еще более увеличило интерес к сему проекту. Доля государства в нем тридцать процентов, ваша личная — 21. Вот список инвесторов.

— Так не годится, Дмитрий Иванович! Увеличиваем капитализацию. Теперь ваших десять процентов в этом предприятии тоже будут учтены.

Я черкнул несколько цифр, перечеркнул написанное академиком, посмотрел, удовлетворенно вздохнул.

— Вот теперь хорошо! Я понимаю, Дмитрий Иванович, что вы человек весьма скромный и преданный науке, но… Так будет правильно! Выдающийся ученый не может жить впроголодь! Это вредно для науки!

— Есть такое мнение, что голодный ученый думает лучше сытого. — усмехнулся Менделеев.

— Да, голодный пиит щебечет лучше сытого, я такое тоже слышал. Вот только тут другая сторона медали. Если талантливого человека постоянно лишать жизненный перспектив, у него руки сами по себе опускаются. Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами!

Не помню. у кого я содрал последнюю фразу. Кажется, это все-таки из ТОГО моего времени, ну да ничего, это всё ладно.

— Тут и иная сторона медали есть. Стоит талантливому ученому воздать по заслугам, как он может забронзоветь, начать своим авторитетом давить и не пущать, особенно иных молодых талантов, дабы не покушались на его заслуги. Впрочем, вам, Дмитрий Иванович, сие не грозит. Не тот вы человек.

— Благодарю вас на добром слове, Михаил Николаевич.

Ну вот, а лесть и такому человеку приятна, впрочем, лести тут мало. Почему-то вспомнились две фамилии: знаменитого авиаконструктора Яковлева, да выдающегося конструктора артиллерии Грабина, который давил не менее талантливого Петрова. Вот уж кто забронзовели так забронзовели.

— Теперь о плане ГоЭлРо, государь. Он окончательно готов. Мы учитывали возможности производства турбин на заводе в Калуге. Это совместное предприятие с Сименс. Поэтому увеличение количества гидроэлектростанций будет планомерным, учитывая возможности КТРС (Калуга Турбина Россия Сименс). 51 % акций предприятия принадлежит государству. Вот тут в документе все выкладки и карта. Оценка возможностей, необходимости, привязка к месторождениям черных и цветных металлов.

На мой стол легла пухлая папка. Не сомневаюсь, что тут все просчитано наилучшим образом.

— Учитывая необходимость в электричестве, которую мы рассчитывали из условий создания промышленных предприятий по выплавке алюминия, стали, то группой ученых разрабатываются проекты электростанций, работающих на угле и торфе. Думаю, к концу года мы получим возможность увидеть сии проекты в готовом виде.

— Да, хотелось бы видеть Россию, утопающую в электрических огнях. И скорее! Я понимаю, на все эти проекты никакого кармана не хватит. Но будем как-то