На этом КПП старшим был аж целый поручик. Впрочем, нас он своим вниманием не развлекал — лишь бегло посмотрел на нашу машину, достал из кармана пачку сигарет, лихо прикурил своей зажигалкой и задумчиво направился куда-то в сторону ближайших кустов.

На этом контрольно-пропускном пункте процедура проверки повторилась. Разве что, в полевой сумке у капрала, вышедшего проверять документы, был список автомобилей, которые следует пропустить. Поэтому он лишь сверил наши лица с фотокарточками в удостоверениях личности, проверил номер машины по своему списку и по пропуску, после чего пожелал счастливого пути и удалился, велев пропустить нас дальше.

К окончательной цели нашей поездки мы добрались уже затемно.

И у меня возникло сильное чувство дежавю.

Ну, как тогда, когда меня везли на беседу с Маршалом на лимузине. В тот день встреча тоже была в каком-то богатом поместье. Только везли меня тогда не контрразведчики, а начальник.

Последняя проверка была самой серьёзной — нас заставили предъявить личные вещи и сдать оружие. Причём делали это люди «в штатском».

Мой пистолет контрразведчики передали людям «в гражданке». А вот подпись в журнале учёта сданного оружия ставить пришлось мне. В этот самый момент я максимально удостоверился, что это точно не арест.

Один из сотрудников «в штатском», дежурно улыбнувшись мне, попросил проследовать за ним.

Ну что сказать — на этот раз обстановка в особнячке была намного скромнее, чем во время прошлой встречи с паном Маршалом: богатых украшений и различной ажурной мебели, как, впрочем, и картин, замечено мною не было. Всё окружающее убранство было сделано максимально просто, добротно, и… бедно что ли? Никак я не ожидал подобного от поляков.

Пару раз на глаза попадались армейские посты, состоящие из пары солдат в хорошего качества форме — не уступающей той, в которой я сам хожу — похоже, из заграничного сукна. Из оружия у каждого был пистолет в жёлтой кобуре из английской кожи.

Пройдя через три таких поста, где нам пришлось предъявлять пропуска (мой оказался у сопровождающего), я оказался в небольшой приёмной. В ней было достаточно многолюдно — я насчитал полтора десятка офицеров в звании от капитана до генерала включительно.

Кого-то я знал — например, командира Великопольской кавалерийской бригады, генерала Романа Абрахама я знал, как и командира Подольской кавалерийской бригады, полковника Леона Стшелецкого.

Чуть в сторонке, в компании пехотного майора и артиллерийского подполковника, я заметил ещё одного знакомого — капитана Яна Галецкого, чей мотопехотный батальон, также, как и мой танковый батальон, начал получать различную материальную и техническую поддержку от пана Ковальского.

Первым отреагировать успел генерал Роман Абрахам, которого я видел лишь несколько раз в жизни — организовывая совместную учёбу своих танкистов при помощи его кавалерийской бригады. Всё-таки, по текущему плану, озвученному генералом Кутшебой, мой танковый батальон будет взаимодействовать с кавалеристами генерала Абрахама и полковника Леона Стшелецкого. Впрочем, все прекрасно понимают, что планы — это планы, а в жизни всё может пойти совсем не так, наперекосяк.

Коротко поздоровавшись с кавалеристами, я тут же ощутил на своей спине тяжелый взгляд. Обернувшись, замечаю, как с нескрываемой неприязнью на меня смотрит незнакомый майор-кавалерист, моложавого вида, с щегольскими усами над верхней губой.

В приёмной надолго мы не задержались — минут через пятнадцать, когда в небольшом помещении офицерского состава набилось как килек в банке, нас всех пригласили дальше. Первыми в соседнее помещение вошли генералы и полковники, потом, уже практически без соблюдения иерархии начали входить и офицеры младше по званию.

В «зале заседаний» — как я прозвал то помещение, куда нас пригласили, было всё готово для одновременного размещения сразу большого количества офицеров: стояли удобные стулья, поставленные за столами, чтобы было удобно вести записи. На столиках лежали стопки с бумагами и писчие принадлежности. У стены, так, чтобы было видно всем присутствующим, стоял большой стенд, на котором была закреплена крупномасштабная карта региона, с обозначением пунктов постоянной дислокации всех частей армии «Познань».

Дождавшись, когда офицеры рассядутся по местам (на каждом столике стояли таблички со званиями и фамилиями), в центр вышел сам генерал Тадеуш Кутшеба и незнакомый генерал с усиками-щёточкой. Через несколько минут я его опознал — это оказался генерал Вацлав Стахевич, один из ближайших соратников маршала Эдварда-Рыдз-Смиглы, занимался модернизацией армии, контролировал работу над мобилизационными планами. Судя по слухам, считал, что основная угроза Польше исходит со стороны Советского Союза, а не Германии, впрочем, и Третий Рейх он со счетов не сбрасывал, и делал ставку на помощь западных союзников, Англии и Франции в этой войне, был разработчиком плана «Восток» — по войне против Советского Союза и «Запад» — по борьбе против Третьего Рейха.

— Панове офицеры! — Говорить начал генерал Кутшеба. — Все мы здесь сегодня собрались не просто так.

После первых слов командующего армией «Познань» наступила тишина.

— Все мы прекрасно понимаем, что армия нужна не просто так. Именно поэтому я передаю слово генералу Стахевичу.

— Благодарю, пан генерал! — Коротко начал свою речь ближайший соратник маршала Рыдз-Смиглы. — Вы все следите за последними международными событиями. В мире вновь запахло порохом, так уже было однажды, перед Великой Войной, когда сербы убили одного известного по всей Европе австрийца.

Генералов все слушали внимательно, никто даже не пытался как-то нарушить тишину.

— Для нашей с вами родной Польши, похоже, наступают тяжёлые времена. Угроза исходит как с Запада, так и с Востока. Но мы не одни. Наши французские и английские союзники не бросят нас в сложной обстановке. Уже ведутся переговоры о дополнительных закупках техники и вооружения. Некоторые из присутствующих здесь офицеров принимали в этом активное участие…

После последней сказанной генералом фразы, как мне показалось, он посмотрел прямо в мою «душу». А следом за ним, на меня обратили взоры сразу же несколько десятков офицеров.

— Так поблагодарим их за это и перейдём к главной повестке нашего собрания…

Глава 15. Старый знакомый

Совещание с высшим военным командованием продлилось до самого утра. За это время я услышал такое количество информации, что достаточно быстро пришёл к мнению о том, что Польша перед второй мировой войной уж точно оказалась «волком в овечьей шкуре». Ну, или, если быть точнее — «стервятником в овечьей шкуре». Причём стервятником, который активно питается всякой мертвечиной.

Генерал Вацлав Стахевич, близкий соратник маршала Рыдз-Смиглы, прямо скажем, не последний человек в Польской Республике в целом, и в Войске Польском в частности, достаточно долго и пространно рассказывал о том, что в случае войны