Шрифт:
Закладка:
Показываю на…свою пипиську (ну не могу я назвать членом — ЭТО!), потом на девушку, затем на брелок, развожу руками, мол — как я буду носить? Не понимает, потом…потом догадывается, улыбается, кивает — часто-часто. Мол, сделаем, ничего! Поворачивается, уходит, на ходу надевая цепочку. А я смотрю на круглую девичью попку, которая…оп! Уже прикрыта штанами. Чудеса, да и только!
Интересно, а эта одежда защищает от холода? А ведь как здорово придумано — надел цепочку, и ты уже одет. Снял — и раздет. Только зачем тогда снимать? Даже сексом можно заниматься вроде как в одежде, но…раздетый. Стоишь с девушкой посреди улицы, и…хмм…такие картины лезут в голову…просто отпад! И прикидываю — а прикроет ли иллюзорная одежда, если я…хмм…возбужусь? Вот же черт! Эта проблема меня занимает даже больше, чем то, зачем я сегодня пил эту черную пакость.
И правда — зачем я ее пил? Ничего такого не ощущаю…все как всегда. Крылья не выросли, рога не появились, зубы тоже человеческие. Ничего нового.
Топ-топ-топ! Айя. В руках цепочка с черным камешком, таким примерно, как на ее брелоке. Протягивает. Надеваю. Хоп! Есть! Нормальная мужская одежка, без узоров и стразов Сваровски. Теперь нормальный пацанчик.
Так. Стоп! У меня ноги, вернее — ножки, а не драконьи лапы все в чешуе. И как я буду ходить босиком? Все равно придется какую-то обувку надевать, иначе точно поранюсь. Спрыгиваю с кровати, и…опа! А холодного пола-то я не чувствую. Ощущение такое, будто между полом и моими подошвами полиуретановая прокладка. Ноги не скользят, все хорошо, но подошва не касается камня. Не удивлюсь, если эту «прокладку» и гвоздь не одолеет, если на него наступить. Магия-шмагия, однако.
Показываю девушка — «Зеркало! Зеркало надо!» — черчу квадрат, изображаю, как верчусь перед зеркалом. Айя звонко хохочет, видно мое лицедейство ей доставило, кивает, зовет за собой. Бегу следом, едва успеваю за широко шагающей девчонкой, на ее шаг три моих. Чертов карлик…
Приводит в комнату, видимо — ее комнату. Она вся уставлена фигурками людей, животных, каких-то фантастических существ. Очень искусно сделанных, кстати! Просто феноменально искусно сделанных — Микеланджело отдыхает! Кажется — они сейчас повернут голову и посмотрят на меня. Мне было бы неприятно жить в такой комнате — лежишь так в темноте, а они на тебя смотрят…
Зеркало было здесь — высоченное, выше Айи, встроенное в стену. И я в нем отразился…
Ну что сказать — мелкий прыщ, пацан, как пацан. Только нестриженный, заросший, как Маугли. Лицо худоватое, но оно и понятно — сколько бы не жрал, организм все пускает на стройку. Укрепляет кости, наращивает самые главные мышцы. До физиономии дело еще не дошло.
Одежда сидит на мне как влитая — черные штаны в обтяжку (мода тут такая, что ли?), приталенная куртка, сапожки. И физиономия мелкого мальчугана над взрослым прикидом. Смешно, ага.
Корчу рожу, потом приделываю себе рожки, и не удерживаюсь — факаю отражению. Ну да, дядька на седьмом десятке веселится, как мелкузявка-недоросль. Но вообще-то я и есть мелкузявка, чего от меня хотите? Отстаньте все! Если я пацан, так и буду себя вести, как пацан!
Айя хохочет, довольная моим представлением. Тоже делает себе рожки, высовывает язык и таращит глаза. Я копирую ее изыски, и мы с минуту корчим рожи, заливаясь смехом. Хорошо, черт возьми! Я здоров, сыт, у меня новая жизнь, и черт с ним, сколько я проживу этой жизнью — год, или два. Зато — я так интересно еще не жил. И будь что будет! Прорвемся!
Ничто в мире не может вышибить нас из седла.
Наше развлечение прервали чьи-то шаги, я оглянулся, и увидел улыбающуюся маму-драконицу. Она смотрела на нас с Айей так, как смотрят все хорошие мамы — с любовью и доброй улыбкой. Ну а чего маме не улыбаться? Дите здорово, сыто, веселится со своим щенком — что еще нужно маме для счастья? Только немного послушания, да чтобы кушала хорошо.
А потом драконица подошла, взяла мою голову в ладони так, что я не мог пошевельнуться, заглянула в глаза…секунда, две, три…и где-то далеко, на периферии сознания я услышал что-то вроде комариного писка, складывающегося в слова:
— Слышишь? Ты слышишь меня? Ответь! Слышишь?!
— Слышу! — мысленно ответил я, и видимо драконица меня услышала, потому что сразу же отпустила голову и одобряюще похлопала по плечу, от чего я едва не полетел на пол. Ну и силища у нее! А потом она ушла, оставив нам вдвоем с Айей. Только вот веселиться мне уже расхотелось.
Глава 9
— Четыре туши оленя. Одну пришлось съесть на месте — слишком много сил потратил.
— Если бы дети летали, они могли бы охотиться. И я бы могла охотиться.
— Не начинай…сказал же — пока им летать нельзя. И тебе нельзя оставлять дом без присмотра. Ничего страшного, мяса хватит. Мы теперь редко пребываем в летающем теле, а человеческому немного надо. Лучше расскажи, что делается, как питомец Айи. Ты пробовала с ним разговаривать?
— Нет, не пробовала. Мыслесвязь развивается, но пока что очень слабо. Возможно, у него развито противодействие магии. Ты ведь знаешь, у полукровок так бывает, а он можно сказать полукровка. А может просто еще не развился в достаточной мере. Нет, так-то он говорит, я улавливаю отдельные слова, но…очень, очень слабо, и при этом нужен физический контакт. Что касается обычной речи — Айя его учит. Он уже говорит, но так коверкает слова, что понимать его очень трудно. Куда нам торопиться? Месяц, два…и будет говорить, как драконочеловек. Тогда и допросим. Мне самой не терпится узнать, что же за существо притянула наша дочь, но лучше подождать. Успеем.
— А как себя ведет? Что-то подозрительное заметила?
— Подозрительное? (задумалась) Если считать подозрительным то, как он носится с нашими детьми, или то, как усердно изучает язык людей…то наверное это подозрительно для мальчика четырех-пяти лет.
— Четырех-пяти? Что, так вырос?
— Да. Теперь он достает до пояса Айе. Довольно-таки крупный мальчик. Растет с невероятной скоростью — для человека. Очень много ест, пьет, но это понятно, организм должен откуда-то брать материал для строительства самого себя. Очень умный. Просто невероятно умный! За неделю выучить язык…Айя за шестнадцать лет выучила его до уровня Роба. Правда сейчас она
