Шрифт:
Закладка:
Рассмотрим на конкретном примере. В какой ситуации (совершенно стереотипной) мы любой ценой стремимся избежать просьбы о помощи? Поиск дороги. Даже те из нас, кто не боится спрашивать, чувствуют, как что-то внутри умирает, когда мы оказываемся в унизительном положении, не зная, где находимся. Не понимая, куда надо двигаться, мы ощущаем себя недостаточно мужественными. Любой комик способен сделать из этого отличную шутку, ведь ситуация эта и так смешная, а смешная она, потому что правдивая. Исследование компании TrekAce, производителя навигаторов GPS, показывает, что среднестатистический британский мужчина ежегодно проезжает впустую почти пятнадцать километров. И только 6% опрошенных мужчин обращаются к карте или просят о помощи после того, как понимают, что заблудились. Вы только подумайте: это означает, что из ста мужчин лишь шестеро готовы уточнить маршрут! Но я сам не свободен от этого греха. Не так давно мы с женой ехали в машине в знакомое место, и я потерялся, однако отказывался включить GPS, продолжая настаивать, будто знаю, где мы (на самом деле не знал). Да, и под «не так давно» я подразумеваю прошлую неделю. Словно часть меня понимает: я не знаю, где нахожусь, но должен подтвердить, что хорошо ориентируюсь и не нуждаюсь в помощи, чтобы найти дорогу куда-либо, особенно в те места, где уже бывал. Неспособность добраться туда без посторонней помощи равносильна (и это странно, непонятно) мужской несостоятельности.
Одна из моих давних и лучших подруг всегда смеется, когда рассказывает о своем муже. Рене выросла в семье, где все отлично ориентируются на местности. Ее дедушка служил штурманом авиации в трех войнах. Эдакий человеческий аналог сложных компьютерных навигационных систем, которыми мы пользуемся сегодня, к тому же крайне приятный человек. Рене признаётся, что ее очень бесит, когда муж не знает, куда едет, или поворачивает не в ту сторону по пути в знакомое им место. Сама она, обладая острым чувством направления, тоже не может избавиться от укоренившейся в общественном сознании убежденности, будто мужчины всегда обязаны знать дорогу. И она поняла: вместо того чтобы просто отнестись к этому как к обычной склонности человека совершать ошибки или примириться с тем, что разные люди обладают разными способностями, она подсознательно обвиняла мужа в неумении ориентироваться и считала его менее полноценным каждый раз, когда он поворачивал не туда. Мужчины думают, что это они устанавливают правила, но нам нередко в этом помогают.
Мы черпаем вдохновение в чужих историях. Так что я представляю вам Христофора Колумба — и его невероятную выдуманную историю. Этого человека столетиями прославляли и возвышали в нашем обществе и в нашей системе образования за его навигационные навыки. Нам твердили в школе, что этот смелый и талантливый мужчина, всеми признанный и почитаемый, переплыл океан и открыл Америку. Я даже помню, как гордился своим итальянским происхождением, когда узнал о Колумбе. И только недавно наше общество и система образования решили пересмотреть эти давние истории и начать рассказывать правду — о том, как Колумб «случайно» нашел Америку, а также о том, что он был в большей мере колониалистом, насильником и убийцей, чем блестящим исследователем. В 2004 году в интервью каналу CNN Патрисия Сид (Patricia Seed), профессор истории из Университета Райса, автор книги «Церемонии одержимости в европейском завоевании Нового Света» (Ceremonies of Possession in Europe’s Conquest of the New World), сказала: «Мы прославляем его, потому что он был парнем, который сделал ошибку, но оказался везунчиком. — И продолжила: — Колумб неверно вычислил расстояние от Европы до Азии». Идеализируя его, мы сообщаем мужчинам: раз ему удалось заблудиться и извлечь из этого выгоду, возможно, это сработает и в их случае.
Во многих мужчинах (а также в том, что говорится о мужчинах) есть такая особенность: мы будто обязаны знать, где находится север, и наша мужественность требует от нас действовать так, словно в кармане у нас всегда лежит компас. Не только в машине или на улице незнакомого города, но и в целом по жизни. Когда-то я состоял в отношениях, в которых отсутствие у меня четкого видения будущего пути (и это в двадцать лет, когда большинство людей такого видения не имеют) стало основным мерилом того, каким мужчиной я являюсь и каким партнером буду. Критика в мой адрес состояла в следующем: я не знаю, куда иду, а потому я недостаточно хорош для своей подруги, ведь я мужчина без плана и без ответов на вопросы о следующих двадцати ступенях собственной карьеры. Мы носимся с этой идеей — даже стандартом, — будто всегда должны знать, куда движемся, а если на самом деле не знаем, то обязаны разобраться в этом, чтобы подтвердить свою мужскую состоятельность и компетентность. Это выглядит так: ты просишь о помощи — значит, ты неспособен помочь себе сам, и значит, ты беспомощен, ты жертва и, в конце концов, слабак. Но я думаю иначе. Лучше я ненадолго примирюсь с незнанием пути, чем стану сознательно двигаться просто ради движения, а потом очнусь через двадцать лет и пойму, что все это время блуждал. Нам необходимо перестать наказывать себя и других мужчин за то, что порой мы неспособны найти дорогу. Контроль и давление, обрушивающиеся на мужчину в такие моменты, могут оказаться изнурительным испытанием для его психического и физического состояния. ЧТО С ТОГО, что мы не знаем, где (или кто) мы сегодня? Что с того, что мы потерялись? Чтобы вдохнуть, надо сначала выдохнуть и освободить место в легких. Тетиву лука нужно оттянуть назад, чтобы стрела полетела вперед. Многие из наиболее важных событий моей жизни произошли благодаря тому, что я заблудился или осознал, что иду не в том направлении; и именно эти события помогли мне в итоге найти свой путь, хотя я и получил пару тумаков от общества, которое, со своим дурацким культом трудоголии, пыталось застыдить меня и заставить свернуть с дороги. И хуже всего то, что тех людей, к которым мы хотели бы обратиться за помощью в трудной ситуации, — уважаемых и любимых нами мужчин — мы не попросим о поддержке, так как боимся разочаровать их. Если бы только мы нашли способ донести до мужчин из своего окружения, что их способность просить о помощи вызывает уважение, сколько жизней мы сумели бы спасти?
И ведь это не какое-то глупое верование, созданное мужским эго, которое легко обвинить во всех грехах. Стандарты и стереотипы, по которым мы пытаемся строить свою жизнь, настолько внедрены в культуру, что мы часто даже не подозреваем об
