я пристроила у стенки. Нам пора бы уже возвращаться.

— А вы почему не проходите? — Перед нами появляется отец Сергея. Высокий крепкий мужчина. На вид ему около шестидесяти. В руках трость и он прихрамывает. — Ногу потянул, а забинтовали так, будто сломал, — заметив мой взгляд, поясняет. Милана стесняется и поэтому прячется за меня. — Кого ты к нам привёл, Марсель? — Наклоняется мужчина, чтобы рассмотреть дочку. — Солнечного зайчика? Меня дедушкой Денисом зовут, а тебя как?

— Милана, — тихо отвечает и осторожно выглядывает из-за укрытия.

— Милана, — повторяет мужчина. — Хочешь чай? С шоколадкой, — дочка кивает.

— Нам, Денис Петрович, домой пора. Вы извините, но на долго мы не можем задерживаться, — поясняю ситуацию.

— Что ж вы все спешите? Даже на чай с одиноким человеком времени нет, — сетует он.

— АВ! — Поддерживает его Марсель, подходит к нам и тащит Милу за рукав.

— Хорошо, — обречённо соглашаюсь и расстёгиваю курточку.

Денис Петрович оказывается волшебным собеседником. Рассказывает истории из своей жизни, об учениках и студентах. Сначала он работал в школе учителем физики и математики. Потом перешёл в институт. Занимался исследованиями и преподавал. А вот Лидия Анатольевна работала в заводской столовой поваром.

— Она очень любила придумывать рецепты. Это сейчас в интернете можно найти всё, а тогда приходилось книжки покупать или самим выкручиваться. Да, что я. Сейчас найду, — открывает навесной шкаф и достаёт пухлый блокнот. — Вот сюда всё записывала.

Подмечаю, что лежала записная книжка так, словно хозяйка пользуется ею каждый день. Листаю аккуратно. Рассматриваю ровный крупный почерк. Округлые буквы вереницей летят по строчкам.

— И я так делаю, — спотыкаюсь на рецепте ванильных кексов.

— Знаю, Сергей привозил один раз, — мне становится стыдно. Могла бы и подумать. Приехала без угощений.

— Я потом вам ещё передам, — обещаю.

— Хорошо, только без крема. Не люблю я его, — мужчина смотрит на Милану и Марселя. Они притихли в уголочке. Малышку разморило после чая, и она тихонько клюёт носом, а пёс сидит с ней рядом и не даёт упасть. Милота.

— Мы, наверное, пойдём. Как раз в дороге поспит, — беру дочку за руку и тяну на себя. — Зайчик, идём, нам пора.

— А Масик? — Моё солнышко потирает глазки и дуется.

— Он останется тут. Не переживай, всё с ним будет хорошо.

Веду Милану на выход и, пока мы одеваемся, пёс начинает скулить, хватает зубами за курточку и пытается утащить меня обратно на кухню.

— Оставайтесь, я вам покажу маленького Серёжу. Правда почти все его фотографии остались на квартире, но и тут есть что посмотреть.

— В следующий раз, — улыбаюсь мужчине, грожу пальчиком Марсу, требуя меня отпустить.

Денис Петрович, итак, старался не слишком много рассказывать о сыне. Сказал, что Сергей не любит, когда его рекламируют, но гордость за своего ребёнка никуда не денешь. Прекрасно его понимаю. Саму частенько заносит, и я могу часами рассказывать о дочери.

Тепло прощаемся с мужчиной и выходим. Пёс скулит, но его крепко держат за ошейник. В машине Мила со мной не разговаривает. Демонстративно дуется и отворачивается. Ладно. Может через часик отойдёт. Едем медленно, дорога местами разбитая, не разгонишься.

— Масик! — Кричит дочка и стучит ладошками в окно.

— Милая, он остался дома. Это просто чья-то собака гуляет, — не знаю, где она её видит. Осматриваюсь вокруг. Справа заброшенный участок с высокой травой, слева — слишком высокий забор. Никого не замечаю. И резко бью по тормозам!

— Масик, — дочка копошится с ремнём безопасности, выбегает из машины.

Вижу. Масик. Грязный, с репьём на ухе, но довольный собой стоит перед машиной.

Глава 27

Кто только недавно говорил, что хочет верить в добрых людей и все должны помогать друг другу? Я явно была не в себе. И совсем выжила из ума, потому что Марсель вольготно лежит на моей кухне с видом хозяина вселенной. Мне стало не по себе, когда мы возвращались, чтобы вернуть пса Денису Петровичу. Он ковылял нам навстречу и морщился с каждым проделанным шагом всё сильнее. Как оставить ему активную собаку? А вдруг Марс снова сбежит? И я по доброте душевной предложила оставить его у нас.

Наивная. Думала справлюсь. И вот результат. Этот паршивец сожрал всю обувь, до которой смог дотянуться, причём только мою. Миланины сапожки охраняет, как зеницу ока. Зараза такая! А мне оставил только кроссовки. Рукав курточки истерзан насмерть — пёс таскает меня за руку туда, куда я сопротивляюсь ходить. Хорошо, что прихватывает только ткань, а не саму руку. Разорвал всех плюшевых собак в доме. К чему ему конкуренты, пусть и игрушечные? Каждый день присылаю фотографии испорченных вещей и свою недовольную моську его хозяину. Ему нас жалко, но он вынужденно задерживается. Обещает возместить весь ущерб, а если мне отпуск нужен после такого кошмара?

Я знаю в округе каждый куст, как облупленный. Надышалась свежим воздухом на три года вперёд, но так и не познала магию утра. Ночь, явно, мне ближе и роднее. Масик показал нам тренировочную площадку для собак. Его там даже знают. И одна дама дала мне контакты хорошего кинолога. Правда та нехорошо от нас отказалась, сказав, что заниматься будет только с хозяином собаки. А мне что делать? Вешаться?

Я даже видео не могу снять. Пока отвлекаюсь от готовки, он ворует со стола всё, что не приколочено. Не представляю, что делать с заказами. От двух на середину недели мне пришлось отказаться, потому что готовить совсем нереально. Выгонять его тоже бессмысленно. Он начинает лаять и подвывать так, что соседи по батареям стучат или приходят разбираться с нерадивой хозяйкой поющего недоразумения. Надо попробовать отвести его наверх, к соседу. Пусть там разносит всё, что душе угодно. Может хоть так получится приготовить.

Да ещё встреча сегодня с заказчиком. Косолапова подкинула. Мужчина не хочет договариваться по телефону и просит о встрече. Наверное, стоит перенести. Объявление о сдаче квартиры пришлось снять на время, но один настойчивый названивает каждый день. Спрашивает не сдана ли квартира и говорит, что готов въехать сразу, только я боюсь так сдавать жильё. Несмотря на все его уговоры, сладкие речи про свою чистоплотность, карьеру военного в прошлом и завораживающие комплименты моему голосу, я настаиваю на встрече. И он не соглашается, а потом звонит на следующий день. И всё начинается сначала.

— Мама, а можно я не буду есть этих гусениц? — Голос Миланы отвлекает меня от гипнотизирования телефона. Сергей обещал написать, но вот уже час молчит.

— А? Каких гусениц? — Вглядываюсь в рис с овощами у неё на тарелке.