комнату, где я скрывался. Уже в полете они что-то кинули, но меня от взрыва также сорвало с ног, поэтому они промахнулись. Красный вихрь, летевший прямо в грудь, задел только по касательной, а другой – вместо живота попал в бедро. После падения и сильного удара об поверхность я пришел в себя первым. Всадил две бронебойные пули в голову врага с перевязанной рукой, еще две – в поврежденную расколотую грудную бронепластину второго и на некоторое время потерял сознание.

«Сука, как же больно!», – сразу подумал, когда очнулся. Я был ранен и истекал кровью. Кинул взгляд на врагов: лежат неподвижно. Достал аптечку, вколол сразу антишок, обезболивающее, гемостатик. Стащил с себя бронежилет, который был разрезан как бритвой – вот тебе и броня четвертого класса защиты. На груди была чудовищная рана, разрез до кости с ожогом. Похоже, я не жилец. Достал биопластырь и закрыл им рану. Теперь нога. Ну копец. Нож вошел по самую рукоятку, я вырвал его из обожжённой раны, опять чуть не вырубился. Вколол себе еще обезбола в ногу. Несмотря на то, что рана тоже была «прожарена», кровь продолжала вытекать из неё неровными толчками. С меня натекла уже целая лужа. Перетянул ногу жгутом, благо, что он автоматический, установил и нажал кнопку, а то руки от слабости уже не поднимались.

Вот гадство, как они, даже промахнувшись, так сильно меня порезали? Попали бы точно в грудь или в живот, сразу бы сдох. Я осмотрел врагов: у них были штурмовые винтовки системы булл-пап, у которых магазины с патронами в прикладе. Мощное и точное оружие почти без отдачи. Почему убивали ножами, а не пулями?

Я взял нож, надавил на кнопку под указательным пальцем, лезвие загорелось алым огнем. Я провел им по лежащему рядом бронику и разрезал его как масло.

– Плазменный нож, – прошептал я и снова вырубился.

Когда в очередной раз очнулся, боец с разбитой грудной пластиной подполз к моей аптечке и пытался оказать себе помощь, но сейчас опять без сознания. Он находился на расстоянии метра, я вырвал из его руки инъектор и еще раз ввел себе обезболивающее средство в ногу, так как боль снова стала невыносимой. Даже это небольшое действие вызвало смертельную усталость.

– Вколи мне… – тихо прохрипел мой сосед, протягивая руку, – я считаюсь пленным. По конвенции… окажи помощь…

А что, мне не жалко, я вколол обезболивающее средство и ему, он отключился. И я отключился…

– Ветер! Ветер! – звал меня розовый слон.

– Я не Ветер! Я – лошадка. Я – Конь-огонь! – отвечал я в бреду.

– Ветер! Ветер!

Я очнулся от наркотического сна, в который провалился под действием сильнейших препаратов.

– Ветер! – слабым голосом звал меня вражеский боец. – Перевяжи меня.

– Я не могу двигаться, – мой голос был чужой, сиплый, мне стало трудно дышать.

– Плохо, – прошептал он, – ты – ястреб… тебя должны спасти.

Я сначала не понял, о чем он, а потом догадался, что парень спутал меня с бойцом из отряда «Ястребы Республики», которых еще называли ярами. Это лучший спецназ моего государства.

– Я не ястреб, – прохрипел я.

– Ты русский? – вдруг спросил он.

– Русский…

– И я русский. Как же так получилось… – он вздохнул, поморщившись от боли.

– Я из штрафбата, – захрипел я, – никто за нами не придет. Я – баронет Ветров, Низшие штрафные войска.

– Граф Верещагин, – с трудом проговорил он, – отряд специального назначения «Рассвет»…

Боец закашлял и харкнул кровью.

– Мы не выживем без медицинской помощи, – силы уже покидали его, шепот был едва слышен, – письмо в верхнем кармане… матери… отправишь?

Я кивнул, но потом понял, он меня не видит – глаза закрыты:

– Да, отправлю. Если сам выживу… Но это вряд ли.

Потом граф тихонечко умер, и я остался один. Что люди делают перед смертью? Наверное, разные вещи. А я достал книгу про мимиков. Листать странички было тяжело, но я старался. Долго разглядывал рисунки боев и с грустью иронизировал, что помру образованным человеком, с книжкой в руках.

Так продолжалось некоторое время: я читал, жизнь из меня вытекала, накатывали слабость и апатия. Потом я увидел картинку боя, где на заднем плане лечился раненый мимик. Он пил синюю жидкость из колбы, точь-в-точь как лежит у меня в хранилище. В руке у него – светящийся красным огнем плазменный клинок.

Я достал из хранилища синюю колбу, срезал ножом верхушку и выпил напиток. Солененький. На мой взгляд, жидковат для наноботов. Я их представлял как кефир, а тут газировка… Странная соленая газировка. Хотя я нанитов раньше не употреблял, может, это и нормальный вкус. А может, напиток испортился за сто с лишним лет.

Сначала по горлу расплылась теплота, а потом скрутило болью так, что я забыл, как дышать. Перед тем, как потерять сознание, инстинктивно перенесся в виртуальный цех, тут неприятные ощущения были слабее. Но и здесь все тело жгло, мир почернел…

Очнулся через хрен знает сколько времени. Трупы и кровь начали подванивать. Еще немного и тут топор можно будет вешать.

– Сладкая Караганда! – только и произнес я, когда понял, что у меня ничего не болит. Я содрал с груди биопластырь и уставился на шрам, оставшийся от разреза. Только шрам от смертельной раны? На ноге дыра затянулась, ткани восстановились. Мигал интерфейс, привлекая мое внимание, и я заглянул в него.

Пролежал я без сознания целых два дня, за это время изменились мои характеристики:

Персонаж – Ветер

Класс – Оператор беспилотных систем

Уровень – 1

Характеристики:

Сила – 3

Ловкость – 3

Меткость – 1

Энергия – 3

Навыки и модули:

Параллельные процессы – 1

Управление промышленным оборудованием – 1

Модуль "Производственный цех БПЛА"

Модуль "Центр управление БПЛА" (заблокирован по решению республиканского суда №341 от 25 мая 7530 года).

Ого, какой побочный эффект проявился после лечения по технологиям мимиков. Сила и Ловкость выросли на две, а энергия – на одну единицу. Но был и неприятный момент: я весь измазан в вонючей розовой слизи, а вокруг меня засохли в бурые коросты лужи вытекшей крови.

Можно сказать, второй раз родился. Первым делом я поспешил в душ. Система