— Так ты сейчас напишешь мне свой адрес и расскажешь, как лучше до твоего дома добраться. Ну, а я что-нибудь да придумаю в ближайшие дни. Если бы не твой баронет, то мы уже через три дня могли бы ходить по Артуде без надоедливых сопровождающих из гвардейской стражи…

Олег думал, что на выходе из главных ворот будут проблемы, но на него лишь покосились, услышали имя и пропустили. Видимо, кто-то рассказал этим стражникам о прошедшем суде. До дома экипаж домчал быстро, и Гвин на радостях не успела расплакаться, что увидела своего хозяина живым и здоровым, поскольку Олег быстро скинул уже начавшую дурно пахнуть одежду и поскорее послал девочку к прачке. Осталось слегка перекусить и улечься на мягкую перину, предвкушая хороший сон. Правда, пришлось проваляться часа три, пока события прошедших дней по пятому кругу не прокрутились в голове, но усталость всё же взяла своё.

Проспал Олег до позднего завтрака, и направлялся к приготовленному Гвин столу, дабы откушать, как пришёл посыльный от министра и настойчиво просил сесть в экипаж, стоявший у дома. Даже аргументы, что надеть нечего, не подействовали. Пришлось взять старую одежду, пошитую Мирим, и в этом уже не модном костюме отправиться на аудиенцию, которую так настойчиво просил ещё вчера.

Оказалось, что на сиденье кареты лежал плащ с капюшоном. Молодой человек удивился, что поздней весной ему предлагают такую накидку, но слуга заверил, что во дворце часто можно и летом увидеть людей в подобном, и никто не удивляется, поскольку понимают, что так человек хочет сохранить своё инкогнито. Правда, после этого слухи только сильнее расходятся, но на то и дворец, чтобы сплетникам было где языки чесать.

Коляска подъехала к подъезду, и Олег, скрытый плащом, не так уж и долго добирался до знакомой роскошной двери. Посыльный постучался, и замок открылся, чтобы почти сразу закрыться за входящими. Их встретил знакомый слуга, который и объявил министру о посещении.

Вельможа встретил молодого человека весьма радушно, и только теперь Олег понял, что они почти ровесники. Точный возраст дворянина понять было сложно, но вряд ли ему больше тридцати. Значит, болезнь смогла накинуть лет десять, если не пятнадцать. Здоровый румянец значительно омолодил прежнее мертвецки бледное лицо, вернув почти идеальный цвет. Министр руки не подал, поскольку данный жест был принят, как правило, среди простолюдинов, но весь его вид говорил об искренней доброжелательности.

Подошёл слуга и что-то прошептал на ухо.

— Мне доложено, что посыльный не дал позавтракать молодому человеку.

— Да… достопочтенный… э-э-э… — Олег понял, что не знает имени собеседника.

Дворянин вначале удивился неожиданной косности, но быстро догадался об её причине.

— Пустое… — небрежный жест указал на незначительность подобной заминки. — Ещё мне было доложено, что имеются какие-то факты, которые не могли быть предназначены даже для ушей надёжного лейб-лекаря.

— Да, достопочтенный, — ещё раз поклонился Олег.

— Можно рассказать и сидя, — тонкая рука указала на одно из двух роскошных кресел, стоящих чуть в стороне.

Пока Олег усаживался, слуга пододвинул столик и начал сервировать его: горячий чай, кубки с вином, нарезанное мясо, сыр, хлеб. Молодой человек уже начал привыкать к местной икре, которой весной были забиты все рынки и магазины, но дворяне эту еду не жаловали, считая достойной лишь простонародья… как и крабов, и прочие многочисленные дары моря. Исключением была морская рыба, конечно же.

Когда-то попаданец удивлялся пренебрежительной фразе копчёное дворянство, пока ему не объяснили: так называют тех, чьи рода получили феоды относительно недавно, из-за чего их местоположение было далековато как от столицы, так и от моря. Эти новые дворяне были вынуждены есть не свежую рыбу, которую почти невозможно довести до их замков, а копчёную, над чем частенько посмеивалась старая знать. Речную же рыбу дворяне могли соблаговолить откушать лишь в долгих военных походах, да и то с голодухи.

Министр присоединился к трапезе, но по небольшому съеденному им кусочку стало понятно, что это сделано лишь для того, чтобы не смущать голодного посетителя. Олег тоже решил не налегать на еду, но голод не тётка и, сколько раз он не говорил себе, что вот этот бутербродик станет последним, рука тянулась за новым. Наконец, действительно последний кусок сыра закончил трапезу, и попаданец воззрел на дворянина.

— Теперь можно и о делах поговорить, — сказал вельможа и жестом приказал лакею налить вина. — Что именно мне следует знать?

И вот Олег пересказал всё, что видел и слышал недавно в таверне. Министр думал минут пять и спросил:

— Гербы тех двоих, конечно же, не запомнились?

— Нет, достопочтенный. Они сидели ко мне спиной. Я и лиц-то их не видел.

— Жаль, очень жаль. И какие имеются мысли обо всём этом безобразии?

Попаданца удивило слово, которым министр охарактеризовал покушение на дипломатов.

— Я ничего не смыслю в местной политике, — начал скромничать молодой человек. — Но могу предположить, что баронет был лишь пешкой в чьей-то игре. И тот, кто стоит за этим покушением, очень желал сорвать не только помолвку, но и установление дружественных отношений между державами.

— Ну что же… — побарабанил изящными пальцами вельможа. — Эта версия довольно смелая, но, к моему огорчению, наиболее вероятная. Дальние родственники баронета действительно воевали когда-то против королевства наших нынешних гостей, и один из них проявил чудеса храбрости на поле боя. Так что несостоявшийся барон имел полное право, хотя бы в своих глазах, на ненависть.

— И что с ним будет?

— Да какая разница?! — отмахнулся министр. — Суд решит. Должны же эти судейские хоть что-то делать. Прискорбно, что пока не