Шрифт:
Закладка:
Когда-то Лера с отцом шутили, вспоминая старые фильмы, и это было так весело, вечера были наполнены дружбой и теплотой, а в старом доме было так уютно. Он стоял, прислонившись спиной к белым изразцам натопленной печки и с самым серьезным видом говорил:
— Лера, хватит читать, пойдем ужинать!
— Пап, не хочется, — Лера тогда была сильно увлечена романом Короткевича «Черный замок Ольшанский» и читала его без остановки, чем вызывала неудовольствие матери, которая не любила «греть по двадцать раз».
— Лера, пойдем! — таким же серьезным тоном говорил отец, и после непродолжительной паузы продолжал, — каким будет ваш положительный ответ? — и подавал ей руку с дипломатической миной на лице.
Лера не выдерживала и прыскала смехом, и, держась за нее, за эту огромную руку, в которой ее собственная утопала без остатка, шла с ним на кухню. Как же мне тебя не хватает, папа-папочка!
За окном психдиспансера бушевала непогода, с деревьев в парке летели сломанные ветром ветки и листья, вода лилась непрозрачной стеной. Три женщины, пробравшиеся сюда с тайными целями, стояли у изголовья больной и вглядывались в ее лицо. Нужно было что-то решать.
— Девушки, давайте поскорее обговорим план наших действий, нет времени долго рассуждать, — сказала чаровница Анечка.
Вероника наконец-то пришла в свое всегдашнее решительное состояние, когда у нее в голове все складывалось мгновенно и безошибочно.
— И правда, давайте уже работать — отрезала она. — Анечка, ты остаешься тут в качестве…
— Он меня оформит на полставки сиделкой-санитаркой! — перебила она спешно и снова засияла.
— Старайся все разузнать, проверь все ее вещи и смотри в оба, когда ей будут что-нибудь колоть в ягодицы…
— Какие ягодицы?! Тут же капельница есть!
— Ну да, или в капельницу. Запоминай названия препаратов и обязательно просмотри в истории болезни — если удастся ее заполучить — что кололи раньше. А тебе удастся, я уже вижу! — Вероника хихикнула.
— Спасибо вам, конечно, за совет, дорогие мои, — сказала воспитанная Анечка, — только сама все знаю, я же медсестра, правда, я животных раньше лечила. Я рассказывала тебе, Лерочка.
— Ну вот, пошло-поехало… хватит миндальничать! Лучше давайте сейчас проверим ее палату.
Вероника стала по очереди открывать полки низкой белой тумбочки, когда на коридоре раздались шаги. Она еле успела отскочить к двери!
Антон Павлович заглянул в палату и улыбнулся:
— Через десять минут клиника закрывается для посещений, прошу не задерживаться!
И ушел.
— Тьфу ты! — выдохнула Вероника. — Ладно, ты будь осторожней, кудесница! Не попадись! И опасайся племянника, который, скорее всего, никакой не племянник.
Они договорились, что Анечка будет звонить два раза в день, в десять утра и в семь вечера, ну, и если случится что-то непредвиденное, конечно. При напоминании о племяннике Лере стало не по себе — этот человек автоматически стал их общим врагом, как только они узнали о его неоднократном появлении. Он не мог быть просто племянником, потому что таких совпадений не бывает! А приходит, чтобы либо узнать от Анны Ивановны некую информацию, либо заставить ее замолчать навсегда.
Может, это пропавший Шмелев, который хочет забрать жену? А вдруг, наоборот, не забрать, а… что? По рассказам Оли из санатория, Шмелев очень любил свою Анну Ивановну, а теперь что, желает от нее избавиться? Что такого могло случиться, чтобы муж захотел убить свою жену?
Могла ли Анечка, эта романтичная, доверчивая и импульсивная интеллигентная дама, противостоять скрытому врагу? Нет!
Поэтому сегодня же нужно все рассказать Володе Володину и посоветоваться с Иваном. Двое единомышленников, сильные и умные мужчины. «В нашей команде верные люди на вес золота!» — подумала Лера.
Подруги оставили Анечку, можно сказать, на произвол судьбы, а сами укатили в темную дождливую ночь, тоже неизвестно чему навстречу — может быть, опасности и новым сюрпризам, которые, как показывает опыт, не всегда приятны.
Бомонд
Ивана пригласили на показ модных девчонок, вернее, это был показ фэшн-одежды, но, как правило, здесь собирался весь городской бомонд, чтобы на других посмотреть и себя показать. Отказаться было неприлично, он пошел и теперь мучился от бесполезного времяпрепровождения.
Да еще после всего намечался фуршет, и вот на нем Ивану приходилось тяжело — молодые, прекрасные до невозможности, длинноногие до жирафьей зависти, с алебастровыми лицами и умело нанесенными на скулы румянами девушки, едва увидев журналистскую знаменитость, начинали томно и исподтишка смотреть на нее.
Ивану было скучно — всегда одно и то же, невинные глаза нараспашку с коровьими ресницами, тихий смешок, бокал в тонких пальцах, приложенный к почти искусственной щеке.
Потом вопрос о том, над чем идет работа, какой проект «на выданье», какие планы. И — «Ах, говорят, что вы ушли от очередной жены и опять оставили ей квартиру и машину». Все они, абсолютно все, были одинаково хороши в постели и очень многие одинаково «пусты», говорить с ними получалось недолго, потому что начинало либо клонить ко сну (если слишком занудна), либо сводить зубы от раздражения (если слишком глупа). Как и влюбленные «девочки-бабочки» типа Ирочки, которая говорила, что не скучала без него.
Иван старался не задерживаться на таких мероприятиях, потому что это было для него потерей самого дорогого — времени! За редким исключением, когда он встречал старых знакомых — дизайнера, например, который сотворил ему логотип издания, ставший знаменитым брендом на много лет. Или однокурсник-композитор, песни которого распевает вся страна, поболтать с ним было одно удовольствие. А с таких вот показов приходилось быстренько сматывать удочки.
Ему пришло в голову представить себе Леру в вечернем платье, и от этой мысли он даже улыбнулся, а улыбку приняла на свой счет юная красавица напротив и встала в полупрофиль к нему, грациозно вытянув шейку (видимо, репетировала перед зеркалом).
Наряды были показаны, и пора, батенька, пора домой, завтра тяжелый день! Как только Иван сказал себе что-то подобное, вдруг увидел немного поодаль
