Подруги попятились из кабинета, и дверь закрылась у них перед носом.

— Уфффф! Я думала, что уже все! — выдохнула Вероника.

— Это какой-то пердимонокль! — ответила на одном дыхании Лера словами одной знакомой журналистки, не признававшей нецензурных выражений. В лексиконе этой смышленой девушки были также слова: «пинцет», «абзац», «эрзац», «пистон», «кобзон» и еще много неологизмов. Они, без сомнения, украсили бы словарь синонимов русского языка и повергли в шок профессора-лингвиста Сергея Ожегова.

Подруги присели на стулья у стены и переглянулись.

— Ну вот, теперь мы ничего не сможем узнать у Анны Ивановны, — горестно вздохнув, сказала Лера.

— Прекратите истерику, женщина, — прошипела Вероника. — Мы все узнаем. Помнишь, как говорил Ленин? «Если я знаю, что я знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше!»

— Боже мой, где ты нахваталась этих цитат? Ты же даже пионеркой не была.

— Ты что? Конечно, была я пионеркой. Кто бы меня взял в танцевальный ансамбль, если бы не была!

В детстве Вероника танцевала в ансамбле «Ровесник», и, видимо, очень успешно, потому что однажды пришли добрые люди из отечественной кинокомпании и выбрали ее на роль цыпленка в детском фильме. Роль заключалась в вылупливании из яйца, и за это вылупливание маленькая Вероника получила гонорар, на который семья купила всем по теплой куртке на зиму.

Они увидели прошмыгнувшую в конце коридора тень и молчали до тех пор, пока из кабинета главврача не вышла Анечка. Щеки ее были пунцовыми, а на лице витала легкая романтическая улыбка. Анечка выглядела счастливой.

Как-то Лера увидела девушку, выходящую из церкви, — глаза ее так сияли, что, можно было поклясться, она счастлива. А однажды наблюдала, как парень на скамейке увлеченно читает книгу и радостно улыбается. Она незаметно подглядела, что написано на обложке и оторопела — название гласило: «Болезнь Паркинсона»! Каждый человек ищет то, с чем ему комфортно, интересно и радостно жить. Анечке было комфортно с мыслями о «друге жизни», и теперь эти мысли написаны на ее лице.

Из кабинета вышел Настойкин.

— Пройдемте, родственники! — сказал он и снова протянул руку вперед. Наверное, это был его любимый жест, профессиональный.

Неизвестно, о чем договорились новоиспеченные влюбленные, но через минуту всем были выданы белые халаты, и странная делегация прошествовала в другой конец коридора — в палату горемычной Анны Ивановны Шмелевой-Серовой.

Антон Павлович без слов отворил дверь и с протянутой рукой подошел к бледной пациентке, на запястье которой стоял катетер, подключенный к капельнице.

— Оставайтесь со своей сестрой, уважаемая Анна Петровна, и если нужна будет помощь, то смело обращайтесь прямо ко мне, не стесняйтесь, — и он галантно поклонился Анечке. — А вас, женщины, через полчаса попрошу покинуть заведение.

Подруги застыли на месте, сегодня их постигали сюрприз за сюрпризом, и неожиданные события заставляли постоянно удивляться.

Эта женщина обладала невероятной способностью вляпаться в историю, из которой обычно трудно было найти выход.

Однажды, как ни печально, начальник одного из отделов института Наина умерла. Все очень жалели ее, а особенно Анечка, которую все уважали за добрый нрав и здоровый юмор. Ну, и вообще — за человечность.

Так вот от коллектива в поминальный зал пошла именно Анечка и упросила одну сотрудницу, кандидата наук Наталью, сопровождать ее. По дороге купили букетик гвоздик (причем, в ритуальном магазине в это время звучала песня «Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко»), до поминального зала дошли без приключений.

Там коллеги увидели небольшую группу людей в черном, а батюшка тихонько сказал:

— Кладите цветы, кладите, — и положил руку Анечке на плечо.

Она подошла и возложила скромные гвоздики на гроб умершей, при этом заметив, что Наина очень изменилась. «Вот что делает с человеком смерть», — подумала она и заплакала. Стало невыносимо жаль человека вообще и Наину в частности.

В это время подошла Наталья и шепнула на ухо: «Куда мы пришли? Здесь лежит совсем другая женщина!»

Оказалось, что они все перепутали и пришли не в тот зал. Пришлось снова отправляться в «прекрасное далеко», чтобы еще раз купить цветы…

А еще Анечка обладала большой степенью обаяния и притягивала этим мужчин, другое дело, что притягивались не те, которые нравились.

Она не была худышкой и старалась придерживаться дамского стиля, чтобы выглядеть солидно. Однажды зимой подруга ехала с работы в шляпке-таблетке из каракуля, перешитой из старого воротника, и в черном пальто.

На одной из остановок в троллейбус зашел пьяный заводчанин. Он постоянно к кому-то обращался, но так как его никто не слушал, то стал говорить сам с собой. Так в разговорах мужчина прошел с конца машины до начала, где на переднем сиденье увидел Анечку в «дамском» наряде. Громко икнул и сказал: «О! Так это ж графиня!» До сих пор молчащие пассажиры не выдержали, троллейбус взорвался от хохота, и даже женщина-водитель вытирала слезы смеха.

А совсем недавно Анечка в очередной пришла в секонд-хенд, выбрала три кофточки и отправилась в примерочную кабинку. Магазин был огромный, и кабинок в нем было очень много.

В прекрасном настроении она примеряла одну кофточку за другой и смотрелась в зеркало, как вдруг увидела в нем отражение симпатичного мужчины средних лет. Он тоже любовался и кофточкой, и самой Анечкой, как и другие представители сильного пола, уже образовавшие толпу. Оказалось, что она просто забыла занавесить шторкой свою примерочную кабинку! Лера представляла себе смятение подруги и последующие за ним события и хохотала.

Царь Нептун проводил их в палату и вышел, а подруги еще некоторое время не могли прийти в себя. Потом Вероника подошла к Анечке и протянула ей руку, отдавая должное ее профессионализму.

— Ну, ты даешь! Чем ты его так взяла, что он стал как шелковый?

Лера тоже была поражена и пробормотала слова отца (она часто вспоминала его словечки и выражения):

— Поздравляю тебя, Анна, ваше королевское высочество!

Так мачеха из фильма говорила своей