лопатой примерно метровую в диаметре яму в снегу, потом выдолбить «шахту» во льду достигавшего местами полутора метров. И в конце этой нелегкой работы произвести минутную работу по «экспроприации» природного богатства. Поэтому я обычно, если позволяла погода, делал один заход и наплевав на маскировку натуральной рыбалкой возвращался в гостиницу, окруженную белыми стенами снега образовавшихся в процессе расчистки проходов к хозяйственным постройкам. В доме я под веселые байки хозяина гостиницы учился готовить у него блюда из лосятины, оленины, диких гусей добытых во время осеннего перелета и конечно из красной и морской рыбы, которую в большом количестве наморозили с наступлением постоянных холодов. Затем приготовленное съедалось обычно еще с двумя возрастными постояльцами и еще чаще с заглянувшими «на огонек» друзьями под горячительные напитки и неспешный разговор. Я раз попробовал резко пахнущую жидкость с коричневым оттенком, но поперхнувшись под смех старожилов от сильного жжения во рту, решил не спешить ради этого «становиться взрослым». Остальное свободное время я посвящал своему любимому делу, проектируя и создавая пока на бумаге модели в которых соединялись артефакторика и технические достижения этого мира. Для начала я решил разработать проект самодвижущегося велосипеда. Принцип передачи крутящего момента посредством электродвигателя имелся, но сами местные электрические моторы были чрезвычайно громоздкими и поэтому никак не могли быть применены в моей задумке. После недолгих размышлений о применении приемов из големостроения, я отбросил паленую технологию своего мира и решил все же основываться на электрической тяге, перейдя на более тяжелый вид техники с четырьмя колесами. Тут вес электродвигателя почти не играл большой роли, зато у меня имелся в этом проекте один весьма и весьма неплохой козырь. Аккумулятор маны! Да, да! Я с помощью маленькой стальной матрицы руны накопителя маны смог набить на тонких медных пластинках до сотни четких оттисков магического рисунка на каждой. При желании емкость всей батареи можно было сделать весьма значительной, но имелось одно большое «НО». Это «НО» заключалось в том, чтобы мое изделие не сильно выбивалось из технических возможностей реальности и поэтому мощность аккумулятора нельзя задирать до небес, а установить ее не больше допустим вдвое против обычных свинцовых батарей. Правда все равно оставались непонятки с объяснением внутреннего устройства и принципа работы моего «Ноу хау», но от нечего делать я все же вчерне проработал проект до конца и изрисовал полностью тонкую тетрадку различными схемами и чертежами. Зато законченный в реальности небольшой компактный аккумулятор маны из нескольких сотен накопительных рун грел мне душу, когда я попытался оценить его емкость с помощью местной арифметики. Получалась какая-то совсем сумасшедшая цифра и если перевести ее на электроватты и крутящий момент, то такой аккумулятор в теории способен обеспечить движение легкового автомобиля в течении долгих часов. Затем мои мысли принялись комбинировать созданный аккумулятор с различными амулетами, что в итоге привело к созданию мини батареи со спичечный коробок, способный работать в паре с любым амулетом. Например, соединенный с защитным амулетом он держал экран до сотни ударов большим молотком, чего не мог сделать ни один накопитель из драгоценного камня, применявшийся в моем мире.

Таким образом долгая зима прошла весьма продуктивно и, когда теплый муссон взломал потемневший лед в заливе, под моей кроватью стояли три ящика по десять килограмм золотых слитков по одной унции и один ящичек в пять килограмм предназначенный для Гарри, который по моей задумке должен был обеспечить вывоз моей тушки и прилагаемого к ней богатства. Поэтому, еще до того как потекли первые ручьи от талого снега, я позвонил по оставленному Гарри номеру в центральный офис кинопроката и уже через день общался со своим бывшим шефом.

— Привет Мэт! Я думал, что твои косточки давно сожрали белые медведи!

— К твоему сведению здесь медведи — бурые. А едят в основном их. Могу даже подарить тебе целую шкуру, если приплывешь за мной на первом круизном пароходе без помощника и прихватишь на обратном пути меня. Поверь мне — «Ты не пожалеешь», — надавил я голосом на последней фразе.

— Как не пожалею?

— «Очень, очень» не пожалеешь…

— Хм… Малыш. Пожалуй, я что-то соскучился по свежему бризу и твоей физиономии. Жди! Я пришлю телеграмму!

Весна стремительно пронеслась по северной земле и вот в небе появились огромные косяки перелетных птиц, которых встретили радостные зимовщики, пополняя свои запасы еды жирными гусями, тяжелыми шлепками падавшие на открывшуюся от снега землю после выстрела в сторону стаи пернатых вспарывающих воздух сильными крыльями.

Я не участвовал в этом избиении беззащитных птиц, но понимал, что охотники возьмут ровно столько, сколько нужно, а чтобы нанести непоправимый урон такому количеству птиц нужно чтобы на их пути стояли тысячи стрелков, взамен того десятка и нескольких женщин с кучей детишек собиравших падающую с верху «манну небесную». Вместо стрельбы по беззащитным птицам я тренировался стрелять из барабанного револьвера, одолженного у мистера Фаррела. Мысль о тридцати пяти килограммах золота под моей кроватью серьезно подталкивала меня позаботиться о своей безопасности.

Гарри прислал обещанную телеграмму, из которой следовало, что первый круиз уже отсчитывал последние дни до своего начала, и я начал собирать сувениры для своих родных. Понятно, что в первую очередь — давно заготовленные подарочные золотые «шоколадки», во вторую очередь всякая всячина в виде клыков моржей с рисунками охоты от эскимосов, шкурки соболя и лисы на воротники, кедровые орешки и баночки варенья из разных ягод презентованные щедрым Берни.

Когда же долгожданный пароход известил о своем приближении черным облачком на горизонте, я был полностью готов в путь с удивлением смотря на гору вещей по середине своей комнатки. Главными в ней были четыре деревянных ящика с приделанными на манер чемоданных ручками и хранивших в своем нутре аккуратные стопки небольших слитков золота. Затем шли две медвежьи шкуры, одна для Гарри, другая для родителей и еще все вышеперечисленное уложенное в два рюкзака и три коробки, в одной из которых лежали артефакторские поделки.

— Берни… — Я зашел попрощаться к своему старшему другу, сидевшему у камина с неизменной трубкой в руках. — Пароход приплыл.

— Я знаю, Мэт. Вот и ты старика покидаешь…

— Не такой уж ты и старый! У меня для тебя подарок. Вот возьми! Если почувствуешь себя плохо, или поранишься, не дай бог, повесь эту коробочку на