– Иди ты! – отмахнулся Тао Жань.

Тем вечером Чжан Дунлай выслушал от Чжан Тин подробный рассказ о событиях последних двух дней и понял, что освобождением обязан адвокату. Вернувшись домой, он принял ванну с листьями грейпфрута и сразу после этого позвонил своему спасителю, чтобы позвать на ужин.

Работа юриста по уголовным делам отнимала кучу времени и сил, но редко окупала себя, в отличие от работы его коллег, пристроившихся на тёплые местечки при крупных компаниях. Урвать в клиенты богатого дурачка было большой удачей, адвокат Лю обрадовался, когда бывший однокурсник Чжао Хаочан свёл его с таким, и потому охотно согласился на встречу.

За ужином Чжан Дунлай вручил адвокату пухлый конверт с вознаграждением и даже любезно предложил подвезти из ресторана домой, но на выходе отвлёкся на привлекательную молодую особу: та поздоровалась с Чжан Дунлаем как с хорошим знакомым и без приглашения плюхнулась на пассажирское место. Адвокат решил не мешать голубкам, поэтому сел сзади и попросил высадить его у ближайшей станции метро.

Всю дорогу он сидел как на иголках: по дороге парочка без тени стыда ворковала, а третьему лишнему оставалось только уткнуться в телефон и притвориться глухим. Проезжая перекрёсток, Чжан Дунлай слишком резко нажал на тормоза, адвоката качнуло вперёд, и в этот момент он краем глаза заметил какой-то предмет на полу.

Адвокат наклонился, чтобы поднять его и оцепенел. Серебристый галстук в полоску торчал из зазора между сиденьями, словно кусок вяленой рыбы. Судя по бирке, вещь была недешёвая, но обращались с ней, очевидно, скверно, если умудрились так измять.

«На затылке жертвы имеется травма от удара тупым предметом, смерть наступила в результате удушья. Орудием убийства являлась полоска мягкой ткани, возможно, это был шёлковый шарф, галстук, мягкий шнур или другой подобный предмет…»

Адвокат мигом протрезвел.

Тем временем Чжан Дунлай наконец вспомнил про пассажира. Тронувшись с места, он спросил:

– Адвокат Лю, что с тобой? Перебрал или живот скрутило?

Тот поспешно выпрямился. Лицо его горело, а руки и ноги, наоборот, заледенели, в ушах стоял гул. Тем не менее он заставил себя улыбнуться:

– Я… Меня немного укачало.

Чжан Дунлай посмотрел на него в зеркало заднего вида, и адвокату Лю показалось, что во взгляде парня промелькнуло нечто зловещее, хотя, возможно, виной тому стала игра света.

К счастью, сразу после этого Чжан Дунлай опять переключил своё внимание на красавицу-попутчицу, а адвокат Лю, стараясь не делать резких движений, украдкой сфотографировал на телефон место, где нашёл галстук. После чего медленно вытянул ногу, подхватил свою находку носком ботинка и через рукав, не касаясь голыми пальцами, быстро сунул в портфель.

Адвокат едва успел откинуться обратно на спинку сиденья, когда Чжан Дунлай снова неожиданно посмотрел на него в зеркало заднего вида:

– Эта станция?

Адвокат Лю так перепугался, что у него едва не остановилось сердце. Он полностью утратил дар речи, поэтому просто кивнул. Чжан Дунлай удивлённо вскинул брови:

– Ты чего вспотел? Кондиционер плохо работает?

Его подруга немедленно возмутилась:

– Не понижай температуру, я и так замёрзла!

Если бы не вмешательство настырной девицы, адвокат бы лишился ума от страха. Кое-как он вывалился из машины, а Чжан Дунлай выглянул в окошко и вежливо поинтересовался:

– Ты точно в порядке? Может, всё-таки довезти до дома?

Адвокат постарался придать своему лицу более естественное выражение:

– Правда не стоит.

Настаивать Чжан Дунлай не стал: все его мысли занимала симпатичная девушка на соседнем сиденье. Он сразу же нажал на педаль газа и уехал.

Подул ночной ветер, и только тогда адвокат Лю заметил, что его спина насквозь промокла.

Глава XVI

Тао Жань вышел в коридор и тут же наткнулся на Фэй Ду, стоящего у дверей, засунув руки в карманы. У ворот городского управления по-прежнему галдели журналисты, слетевшиеся, как стая стервятников.

Всё внимание общественности сосредоточилось на полицейских после того, как они отпустили на свободу подозрительного богатенького отпрыска. Фэй Ду это понимал, и уже настроился провести остаток вечера в участке, однако, к его удивлению, Тао Жань не планировал задерживаться на работе. Он словно куда-то торопился и, пока Фэй Ду собирался с мыслями, первым начал разговор:

– Фэй Ду, давай отойдём, нужно кое-что обсудить.

Юноша моргнул и перевёл взгляд на прикорнувшую на стульях женщину:

– Как вы с ней поступите?

Тао Жань растерялся, и вместо него ответил высунувшийся из кабинета Ло Вэньчжоу:

– Всё в порядке. – Капитан прислонился к дверному косяку. – Когда проснётся, я спрошу, не хочет ли она поселиться в общежитии неподалёку – обычно в нём останавливаются командировочные сотрудники. Там безопасно и недорого. Если согласится, прикажу выделить ей комнату. Если откажется, дежурный прямо здесь организует для неё пристойное спальное место.

– А разве так можно? – неуверенно спросил Тао Жань.

– По моей личной просьбе можно, – отмахнулся Ло Вэньчжоу. – А ты иди уже! У тебя сегодня есть более приятные поводы для беспокойства.

– Тао Жань, у тебя какие-то планы на вечер? – удивился Фэй Ду.

Тао Жань не ответил на вопрос, только повторил:

– Давай отойдём.

Ло Вэньчжоу наблюдал за тем, как Тао Жань отводит Фэй Ду в сторону. Недавняя перепалка затмила нежные чувства, проснувшиеся в душе капитана при виде старой игровой консоли. Он отметил, что каждое движение Фэй Ду буквально излучает кокетство – как у типичного героя шпионской мелодрамы. Но как бы парень ни старался, его неминуемо ждал отказ.

Ло Вэньчжоу не удержался от злорадной ухмылки: не одного его сегодня отшили. В приподнятом настроении он стоял в дверях кабинета и жалел только о том, что у него нет фантастически длинной шеи – в полной мере насладиться зрелищем того, как наследный принц получает от ворот поворот.

Ло Вэньчжоу и Тао Жань знали друг друга на протяжении многих лет и вместе прошли огонь и воду. Вдвоём они искали пропавших детей, сражались с опасными преступниками, получали награды и писали объяснительные. Их связывала очень крепкая дружба.

Тао Жань был хорошим парнем, скромным и покладистым, его нельзя было не любить. Впрочем, он твёрдо нацелился на семью, поэтому Ло Вэньчжоу быстро оставил свои попытки сбить товарища с пути истинного, лишь изредка по привычке позволял себе пошлые шутки.

Тао Жань в ответ никогда не злился и не смущался, а покорно терпел. Однако в голове Ло Вэньчжоу всё же рождались нежные чувства и мысли – он взращивал их внутри, ведь,