Шрифт:
Закладка:
Сегодня она была в коротком, развевающемся бежевом платьице, и выглядела как невинная нежная куколка, только мне никак не удавалось отделаться от далеко не невинных мыслей. Это раздражало, потому что впереди еще семь свиданий, а прикоснуться хотелось здесь и сейчас, но я старательно держался, изо всех сил отыгрывал роль спокойного парня, умеющего себя контролировать. Отвратное занятие, надо сказать, особенно когда легкий ночной ветерок играет невесомым подолом, и тонкая ткань струиться вокруг подтянутых стройных ног.
— Ты хочешь домой?
— Не знаю, — она задумчиво закусила нижнюю губу, — наверное, нет.
— Наверное?
— Не хочу, — уже твердо, — хочу покататься по городу.
— Ну раз хочешь, то поехали кататься. Ты поведешь, — я схватил ее за руку и потащил к водительской двери.
— Егор, стой! Я не умею водить машину! — она отнекивалась, как могла, — и учиться не хочу. Это не мое!
— Да ладно тебе, трусиха, — я со смехом подталкивал ее к машине, — там ничего страшного!
— Егор!
— Все уймись, — распахнул перед ней дверь, — прошу.
— А если ДПСники?
— Это не твои проблемы, — я безмятежно пожал плечами, — это вообще не проблемы. Ночь. Дороги пустые, так что не переживай, будет весело.
Улучив момент, когда я отвлекся, Даша попыталась сбежать, проскочив у меня под рукой, но мигом оказалась зажата между машиной, открытой дверцей и мной. Я уперся одной рукой в крышу машины, другой в дверцу и посмотрел на нее сверху вниз. Жадно посмотрел, даже не скрываясь. Дашка замерла, уставилась на меня растеряно, будто впервые увидела, нервно махнула взглядом по моей груди, по губам и покраснела, будто я поймал ее за каким-то неприличным занятием.
Я улыбнулся, прекрасно зная, как пробирает до самых костей столь близкий контакт. У самого по венам огонь побежал.
— Хорошо, я попробую, — согласилась она, лишь бы отодвинуться от меня подальше.
— Вот и умница! — с самодовольной улыбкой я отступил, наблюдая за тем, как она садится внутрь, пристегивается и только после этого захлопывает дверь.
В салоне Даша сидела, как неживая статуя, и растеряно рассматривала приборную панель.
— Значит так, — произнес я тоном занудного препода, — баранка, которая перед тобой, называется — руль!
— Не смешно! — Дашуня сердито сверкнула серыми глазами.
— Вон те педали у тебя под ногами: газ, тормоз и сцепление. Это — рычаг переключения передач.
— И что с этим со всем делать? — обреченно вздохнула девушка.
— Сейчас объясню.
Я подробно рассказал ей, как трогаться, как переключать передачи, как управлять этим хитрым агрегатом.
— Пробуй, — скомандовал, закончив с наставлениями.
Она громко выдохнула, нервно повела плечами и попыталась повторить, что я сказал. Машина дернулась и заглохла, а Даша испуганно отпрянула от руля.
— Сцепление не бросай. Отпускай его плавно, — я медленно поднял ладонь кверху.
Она попробовала еще раз. Получилось так же. Рывок и тишина.
— Давай еще раз. Пла-а-вно, — я небрежно привалился к спинке и наблюдал за ее потугами.
Еще несколько попыток с таким же печальным результатом.
— Не так. Сцепление нажала, передачу подоткнула и плавно жмешь газ, одновременно плавно отпуская сцепление. Еще раз.
Она злилась. Снова пробовала и снова никак.
— Все, Магницкий! С меня хватит! Я же говорю, не мое это! — раздражённо всплеснула руками начинающая гонщица, — не хочу больше!
— Угу, — я флегматично хмыкнул и бесцеремонно положил руку ей на колено.
Даша подскочила от неожиданности, Я почувствовал, как она мелко задрожала, словно разряд по мышцам пробежал. Спрятал улыбку, но руку не убрал, радуясь тому, что нашел повод полапать эту недотрогу. Кожа у нее гладкая, как шелк…
— Еще раз!
— Егор!
— Даша, давай! Не выйдешь из машины, пока не провезешь меня до архива и обратно!
— До архива? — ужаснулась она, — это же на другом конце города!
— У нас вся ночь впереди. Погнали! — Я кивнул вперед, на дорогу, — Сцепление, передача, газ.
— Руку убери! — она попыталась скинуть мою пятерню со своего колена.
— Неа, — я лишь крепче сжал пальцы, — уберу, когда тронешься.
— А если не тронусь? — негодующе сдула прядь волос, упавшую на лицо.
— Значит, не уберу, — я улыбнулся от уха до уха, глядя на ее разрумяненную физиономию, — все логично.
— Егор!
— Ты тянешь время, чтобы я подольше к тебе прикасался??? — большой палец сделал круговое движение по коже, от чего она моментально покрылась мурашками.
— Нет, конечно! Я...
— Даш, поехали. Расслабься и следуй за моей рукой. Я давлю — ты давишь, я отпускаю — ты отпускаешь. Все просто.
С моей помощью ей, наконец, удалось тронуться с места:
— Я еду, я еду! — запищала она от восторга и улыбнулась мне счастливой улыбкой.
— Здорово. На дорогу смотри, а не на меня! — я нехотя убрал руку и опять вольготно устроился на сиденье. Чувствовал одновременно облегчение и разочарование. Ладонь полыхала. Жар, смешанный с легкой дрожью, поднимался все выше, расползалась по плечу, по груди, заставляя сердце сильнее биться, — руль держи.
Слушая мои указания, Даша сделала десяток кругов по парковке и начала успокаиваться, даже хихикала, когда говорил, что в ней пропал талант великого гонщика.
— Теперь выворачивай на дорогу.
— Может, не надо? — снова всполошилась она.
— Надо, Дашенька, надо. Ты сама хотела кататься, теперь поздно отступать.
Бедная моя машина… Как же она дергалась и чихала в неумелых Дашкиных руках… Прямо судороги раненого животного. В испуганном завывании мотора так и слышалось «спаси меня, Магницкий, спаси, не дай погибнуть позорной смертью».
Мы крались по ночным улицам со скоростью тридцать километров в час, останавливались у каждого светофора несмотря на то, что кроме нас на перекрестке не было ни одной машины. Даша пыхтела как паровоз, потными ручонками дергала рычаг передач и больше всего была похожа на маленькую, взъерошенную белку. На ее лице отражалось такое напряжение, что я даже испугался, как бы ее удар не хватил. Даже за коленки боялся ее хватать, хотя хотелось.
— Даша, может…
Договорить она мне не дала.
— Не отвлекай! Видишь, я за дорогой слежу! — неожиданно грозно рявкнула девушка и засопела еще сосредоточеннее.
Не хочешь, как хочешь, а я собирался прекратить твое мучение и пересадить на место пассажира.