– Тео… твои родители… они какие? – я решила разузнать побольше о людях, к которым неожиданно собралась в гости. Но больше всего меня интересовали взаимоотношения Тео с родителями. Полная ли у него семья. Насколько большая. Я гуглила эту информацию тогда, на игре, но сейчас уже ничего не помнила об этом.

– Они хорошие люди. Я не берусь судить своих родителей, – он говорил нейтральным тоном, но смотрел куда-то вперед. – Я канадец во втором поколении. Они переехали в Канаду, и только потом на свет появился я. До рождения моих сестер я и не задумывался о своем происхождении. Кстати, у меня две сестры.

– Прости за нетактичный вопрос, но как ты… эм, мог не заметить, что кореец, и не спрашивать об этом родителей? – мне его объяснения показались странными.

– Ребенком я об этом не задумывался. Никто и никогда не выделял мою национальность в ряду чего-то хорошего или плохого. Где бы я ни был: школа, университет, у нас было много азиатов, – он пожал плечами и на мгновение остановился, будто не зная, продолжать или нет. – Мои родители сталкивались с разными вещами. В частности, с расизмом. Они переехали сюда по работе и очень переживали, что местные меня не примут. Меня не учили корейскому, дали самое стандартное европейское имя, а фамилию Шин слили с моим вторым именем Хи. Так появилось странное Теодор Хишин.

– Теперь многое встало на свои места, – я кивнула. – И помогло ли это избежать проявлений расизма по отношению к тебе?

– Если честно, нет. – Я испуганно напряглась, но он с улыбкой погладил меня по голове. – В смысле, нет, потому что ни разу не попадал в подобные ситуации. Тридцать процентов населения Канады – азиаты. Всем, грубо говоря, плевать. Только с появлением моих сестер родители смогли расслабиться и показали им наши «корни», – он немного сконфуженно вздохнул. – Меня это в итоге обошло стороной, поэтому из корейского у меня только внешность.

– А еще тебе идут костюмы. Очень, – я улыбнулась, пытаясь его подбодрить. Видимо, для него это больная тема… – Тогда задам второй важный вопрос… А еда у вас не очень острая?

– Не очень, – он покачал головой. – Мой отец может есть раскаленные угли и глазом не поведет, я же, повторюсь, человек, оторванный от своей культуры, который вырос на гамбургерах и картошке фри.

– Знаешь, а мне это в тебе нравится, – я постаралась его подбодрить. – Без обид, но с таким воспитанием ты ближе к моей культуре, соответственно, ко мне. Не знаю, если бы ты был воспитан в корейской традиции, о чем мы могли говорить? А тут… «Бургер Кинг» или «Макдоналдс»?

– Конечно, «Макдоналдс», – он закатил глаза и выдохнул так обреченно, будто я задала самый наитупейший вопрос из всех возможных. – Я остановлю машину прямо сейчас, если ты болеешь за другую команду!

Машина действительно остановилась. Видимо, водитель услышал Тео, поэтому он сконфуженно нажал на кнопку и произнес:

– Нет. Нет, мы еще не приехали, – посмотрев на его забавное выражение лица, я улыбнулась. Тео взглянул на меня. – Нам еще минут пятнадцать ехать. – И его последующий вопрос кольнул куда-то в сердце. – А у тебя какие отношения с родителями? Ты одна в семье? Я, кстати, не знаю твоей фамилии и…

И я поцеловала его, чтобы заткнуть и отвлечь одновременно. Мне не очень хотелось рассказывать про свою семью. Особенно после рассказа Тео о его полноценной семье, которая пыталась его защитить, хоть и странными методами. Я без проблем смогу целоваться с ним до самого прибытия на место. К сожалению, этот процесс был настолько отравлен моими тяжелыми мыслями, что я даже не могла расслабиться и закрыть глаза. Я наблюдала, с каким наслаждением целовал меня Тео. Он с головой ушел в процесс и забыл о своем вопросе. Его рука касалась то моего бедра, то талии, то головы, то шеи. Я по привычке обхватила его за шею. С ростом Тео не всегда было удобно держать голову, и я направляла его. Удивительно, но время и правда пролетело незаметно. Даже со всеми неприятными моментами. Машина остановилась, и Тео отстранился, шепча:

– Приехали.

Тео

Мы вышли из такси. Я окинул взглядом фасад дома. Меня не было здесь ровно месяц, и стены опять поменяли цвет. Я посмотрел налево, потом направо и покачал головой. Рука сама по себе сжала ладонь Джи сильнее. Дом был розовый. Такой яркий, что резало глаза. Зеленый мне нравился больше, а сейчас это какая-то птицеферма по разведению фламинго. Я посмотрел на Джи и нервно улыбнулся. Губы заболели. Давно я так много не целовался. Джи тем временем углубилась в свои мысли. Я глубоко вздохнул и попробовал отогнать от себя смущение. Родители в состоянии уничтожить твой образ крутого парня за пару мгновений, выкрасив дом в розовый и насажав садовых гномов на каждом шагу. Отцу стоило взять любовь мамы к садовым украшениям под контроль, пока конспирологи и уфологи не пришли к ним с обыском. Я цокнул.

– Не обращай внимания на дом. Мама с завидной регулярностью перекрашивает его… в разные цвета. Не обращай внимания. Мы нормальные. Большую часть времени, – мои губы искривились в улыбке. – Джи, ты чего застряла? – я потянул ее на себя, и она уперлась. – Опять, что ли, на плечо закинуть? Или ты решила пополнить стотысячную армию маминых гномов?

– Иди к черту, Тео, – она нахмурила брови. – А мы точно приехали по нужному адресу? – Она начала оборачиваться, словно что-то потеряла.

– Да что с тобой происходит? Ты разве видишь здесь еще один дом, выкрашенный в ядреный розовый цвет? Поверь, даже если моя мама переедет, она будет заниматься подобной хренью, – я зашипел. – Где бы они ни жили!

– Дом какой-то… европейский? – От ее слов я уставился на дом, а потом повернулся к ней. – Тебе не кажется это немного… не по-корейски?

– Что? А что ты тут собиралась увидеть? Ханок?! – я чуть не взвизгнул и не подавился воздухом от смеха. Я так долго смеялся, что наш сосед, мистер Чампти, вышел из дома и уставился на меня. Из-за возраста его подводила память, и он уже дважды вызывал полицейских и писал на меня жалобу.

– До разговора в машине я так и думала, между прочим. Не надо меня осуждать за стереотипы, их не так просто выбросить из головы, – она в очередной раз попыталась выдернуть руку,