* * *

Волевым усилием она заставила себя встать с кровати. Времени до возвращения Дана было в обрез, а подарок всё ещё не готов. Работы там немного: пару раз откусить проволоку, скрутить колечко, прицепить предохранитель к замочку-карабину.

Она бросила пустую банку, оставшуюся после обеда, в ведро, поставила грязную посуду на подоконник, сдвинула на другую половину стола заговорённые камни и куски кирпича и разложила инструменты. Когда она принималась за амулет, не важно было, какой бардак царит кругом. Лишь бы кусачки, круглогубцы, пассатижи и проволока лежали под рукой.

Задача оказалась труднее, чем думала Ри. То ли она устала после двух бессонных ночей, то ли слишком торопилась, но кольцо для предохранителя никак не хотело замыкаться, и он соскальзывал со своего места. Незло матерясь, Ри снова и снова бралась за дело. Она была так погружена в работу, что не заметила, как дверь в комнату открылась.

Котлер, мирно дремавший на томике Гумилёва, спрыгнул на пол, обдав Ри водопадом брызг. Она отмахнулась сперва, обругала призрачного питомца и продолжила аккуратно сгибать проволоку, но ощущение, что рядом кто-то есть не давало сосредоточиться. Она спокойно, чтобы не привлекать внимания, взяла со стола первый попавшийся заговорённый камень, медленно обернулась и посмотрела на дверь. В комнате никого не было.

Она, всё ещё держа камень наготове, подошла к приоткрытой двери, толкнула её от себя, одновременно замахиваясь для броска.

На пороге комнаты стоял Дан. Вид у него был разом и счастливый, и недоумённый. Ри поспешила спрятать камень в карман джинсов.

— Всё настолько плохо, да?

— Стучать надо было, — пробурчала Ри.

— Я и постучал, но ты не услышала. Ну, я и решил проверить, дома ты или нет.

— А чего не зашёл, не сказал ничего? Я перепугалась ужасно! После вчерашнего-то.

— Не подумал. Увидел, что ты занята, решил не тревожить. — Дан переступил с ноги на ногу, будто хотел войти, но не решался. — Был не прав.

— Ты сильно рисковал, — Ри вытащила камень из кармана обратно. — Я в тебя этим чуть не запустила. Заговорённый.

— Да уж…

* * *

— А я тебе сюрприз хотела сделать, — сказала Ри и беспокойно добавила, когда Дан потянулся, чтобы взять заготовку для амулета: — Только не трогай пока!

— А что это?

— Магический накопитель. Батарейка. Чтобы не получилось, как сегодня утром.

— Кажется, сегодня утром всё вышло просто замечательно, — промурлыкал Дан, поглаживая Ри по руке.

— Подожди. Не отвлекай!

Ри подцепила колечко из проволоки углогубцами, присоединенила к карабинчику и начала зажимать расходящиеся концы круглогубцами. Она старалась не дышать, чтобы никакое лишнее колебание не помешало работе. Раз — и колечко сомкнулось под нужным углом. Ри тряхнула амулетом, проверяя, крепко ли держится предохранитель.

— Ну вот, теперь всё готово.

Дан с любопытством разглядывал кусок камня, обёрнутый шнурами и цепочками.

— И как это должно действовать? Я не то, чтоб в амулетах силён.

— Вот это, — Ри ткнула пальцем в кусок гранита, — источник энергии. Почти неисчерпаемый. К нему присоединяем каналы передачи. Когда мы их замкнём, тот, кто находится внутри контура, получит доступ к этой энергии. А здесь предохранитель. Если забрать из камня больше энергии, чем можешь переработать, можно перегореть. А с предохранителем кольцо просто разомкнётся, и амулет свалится с шеи.

— И что, уже можно попробовать? — спросил Дан. В глазах его разгорался огонёк азарта.

— Подожди. Сначала я. Мастерица всегда всё сначала пробует на себе. Такое правило. — На последних словах Ри забрала амулет и прежде, чем Дан начал бы протестовать, защёлкнула замок на себе.

Мир вокруг не изменился. Магический накопитель не менял восприятие, но Ри вдруг ощутила небывалый прилив сил и бодрости. Ей казалось, что она может в один момент переписать «Заблудившийся трамвай» хоть сто раз, накрутить за вечер тысячу браслетов на удачу, зачаровать все камни на набережной, а на сладкое откатать обязательную программу так, что погнутся ножки у старой железной кровати. Ощущение всемогущества пьянило покруче давешнего Джека Дэнниэлса. Ри поспешила снять амулет.

— Теперь можно пробовать. Только осторожно.

Возвращение в своё обычное состояние порядком выбило её из колеи. Снова начали гудеть ноги. Насморк, который почти прошёл к середине дня, снова дал о себе знать. А ещё ужасно захотелось забиться под одеяло и уснуть. Но вместо этого Ри встала со стула и отправилась мыть турку, чтобы заварить кофе.

* * *

— Знал бы, что так можно, — сказал Дан, снимая амулет, — пришёл бы к тебе раньше.

Ри тихонько хмыкнула и решила не рассказывать, что магический накопитель она делала первый раз, и ещё неизвестно, как себя покажет опытный образец. Вместо этого она обняла Дана и поцеловала его в лоб, туда, где ещё недавно красовалась уверенная залысина.

«А всё-таки возраст ему идёт», — подумала Ри, стащила резинку, стягивавшую в хвост его густые вьющиеся волосы, и запустила в это великолепие пальцы.

Магия амулета смахнула с Дана двадцать лет, не меньше, он снова был тем парнем, которого она видела на камне в Сиреневом садике. Не было морщин, не было седины, распрямились плечи. Он снова был молод и свеж, и другая на месте Ри заставила бы его носить накопитель не снимая…

А ей, конечно, нравилось касаться мягкой юной кожи и перебирать гриву медного цвета… Только вот казалось, что человек, которого она обнимает, не совсем тот, кем она успела так увлечься, не Дан, а только обещание его.

— И всё-таки, почему ты хотела запустить в меня камнем? — внезапно спросил Дан после долгого поцелуя. Волшебство момента было разрушено, да и действие амулета заканчивалось. Густые волосы редели и отходили назад, как волна во время отлива, по лицу расползалась сеть морщинок. Он снова становился самим собой.

— Я узнала, кто пытался меня ограбить. Некий Дим, мой клиент, хозяин игорного дома и, наверно, мелкий шулер.

— И ты побоялась, что он вломится сюда днём?

— Ну, типа того… Понимаешь, — Ри смущённо опустила глаза, — я не просто узнала, кто это. Я его нашла и хотела припугнуть.

— Удачно?

— Не знаю. Он обещал меня скрутить и привести сюда, чтобы я отдала ему всё, что надо.

На этом месте Дан посерьёзнел и даже как будто ещё немного постарел.

— А я дала ему