никогда и ни с кем не было отношений без привязанности, без чувства, и я не уверена, что знаю, как это делается. – Я отпила немного вина. – Ты говорил, что у тебя и раньше были… девушки. Вот и поделись опытом: скажи, как сделать так, чтобы все было предельно просто и безболезненно.

Макс пожал плечами.

– Наверное, все дело в том, что мы не скрывали, что нам нужно друг от друга.

– О’кей. – Я посмотрела ему в глаза. – И что же тебе нужно от меня?

Макс тоже взял бокал и выпил. Его взгляд задержался на моих губах.

– Я бы сказал, но не хочется получить по морде.

Я рассмеялась.

– Не получишь, обещаю.

Макс наклонился вперед и сказал, понизив голос:

– Я хотел бы разложить тебя на своей кровати, и чтобы на тебе ничего не было, кроме вот этих шикарных шпилек, которые сейчас на тебе. Я хотел бы целовать и вылизывать тебя до тех пор, пока ты не запросишь пощады.

Я сглотнула.

– Я никогда не прошу пощады.

По его лицу скользнула хитрая улыбка.

– Просто тебя никогда не вылизывали как следует.

Я почувствовала, что краснею, и поспешила спрятаться за бокалом вина. В глазах Макса плясали огоньки, и я поняла: этот парень отлично знает, что делает.

– Значит… – Я слегка откашлялась. – Значит, от меня тебе нужно только это? Только секс?

– Ты мне нравишься, Джорджия. Нравится твое общество. – Он задумчиво посмотрел на мое лицо. – Мне кажется, ты из тех, кто предпочитает, чтобы все было ясно и открыто. Почему бы тебе не сказать, чего хочешь ты?

Я снова покраснела.

– Ну, твой план мне нравится.

Макс рассмеялся.

– Ну а еще? Лучше скажи сама, потому что мне кажется – я могу нечаянно напугать тебя. Напугать, сам того не сознавая.

– Я хотела бы… просто получить удовольствие. Хотела бы почувствовать себя свободной. А еще я хотела бы сделать наконец хоть что-то из того, на что у меня никогда не хватало времени.

Макс кивнул с самым серьезным видом.

– Насчет «получить удовольствие» полностью с тобой согласен. Я обеими руками «за». Но вот вещи, на которые у тебя не хватало времени… Не хочешь рассказать о них поподробнее?

– Помнишь, в тот день, когда мы познакомились, я сказала, что у меня есть список вещей, которые я постоянно откладывала? Свидание шло в этом списке первым пунктом, поэтому я буквально заставила себя встретиться с Эдамом, хотя мне не очень-то этого хотелось.

– Помню.

– Так вот, такой список действительно существует, и свидание в нем далеко не единственный пункт. Нет, ты не подумай – это не список разных безумств вроде прыжка с парашютом и тому подобного… Это вещи, так сказать, принципиальные, основополагающие. Например, мне бы хотелось, чтобы некоторые мои желания были для меня важнее работы. Или чтобы я наконец перестала слишком подробно анализировать собственные решения, потому что тогда я начинаю путаться в деталях и не могу сделать ни шагу в нужном направлении. На протяжении последних четырех лет я работала по семьдесят-восемьдесят часов в неделю, и единственным развлечением, которое я себе позволяла, был поздний пятничный ужин с Мэг в ресторане или в баре. Несколько месяцев назад я наняла директора по производству, поэтому теперь я могу позволить себе меньше работать и больше отдыхать. Мне хочется быть непосредственной, хочется не спать всю ночь, любоваться восходом, ходить по ночным клубам, заниматься волонтерской работой, просто гулять по городу. Ты не поверишь, но я никогда не поднималась на Статую Свободы и не гуляла по Бруклинскому мосту, хотя прожила в Нью-Йорке всю жизнь. Кроме того, я планирую покрасить волосы в рыжий цвет… – Я пожала плечами. – Мне он всегда нравился, и я не прочь попробовать.

– В рыжий? – Макс улыбнулся. – Думаю, ты будешь выглядеть сногсшибательно. И дьявольски сексапильно.

Я улыбнулась в ответ.

– Спасибо.

Он провел кончиком пальца по ободку бокала.

– Что ж, давай попробуем осуществить твои планы вместе. Ты не против?

– Ты действительно готов подняться на Статую Свободы вместе со мной?

– Конечно. Почему бы нет?

– Гм-м… Ты на самом деле такой покладистый или притворяешься?

Макс рассмеялся.

– В покладистости не уверен, но с тобой я готов на любое приключение.

– Приключение?.. – Господи, почему я не могу смотреть на вещи так же просто, как он? Я прикусила губу, и Макс, подавшись вперед, коснулся ее кончиком пальца, заставив разжать зубы.

– Не анализируй. Просто скажи «да».

Я сделала глубокий вдох.

– Ты предложил мне провести это лето вместе, но… Давай не будем торопиться. Может, для начала мы просто посмотрим, как все пойдет? Тогда я буду не так сильно разочарована, если что-то не получится или получится не так. Или… ну, не знаю. В общем, мне кажется, в таких делах лучше не спешить.

– Как скажешь.

Я нервно кивнула.

– О’кей. Тогда… тогда давай все делать по моему списку. Думаю, мы довольно скоро поймем, в правильном ли направлении движемся.

– Отлично. – Макс опустил ладонь мне на шею и заставил наклониться вперед. Целуя меня, он сказал задумчиво:

– Знаешь, наверное, впервые с тех пор, как я был мальчишкой, я рад, что хоккейный сезон закончился.

Возле нашего столика снова возникла официантка. Она спросила, что мы выбрали, но мы так и не удосужились заглянуть в меню. Попросив ее подождать, мы наскоро посоветовались и решили заказать одно блюдо на двоих. Официантка удалилась, и я поспешила направить наш разговор на предмет, который пугал бы меня не так сильно, как то безумство, на которое я только что согласилась. Снова согласилась.

– Расскажи мне про твою сегодняшнюю фотосессию, – попросила я. – Ты, наверное, снимался для какого-нибудь спортивного журнала?

– Как бы не так… – Макс покачал головой. – Я снимался для рекламы нижнего белья. На пути сюда я позвонил своему агенту и сказал, что больше я в этом не участвую.

– Почему?

– Потому что перед съемкой меня заставили перетянуть мое хозяйство специальным бандажом на липучке.

– Зачем?

– Так поступают все манекенщики, рекламирующие мужские трусы. Наверное, это нужно, чтобы соответствующие органы больше оттопыривались. Но я отказался.

Я прижала ладонь к губам, скрывая улыбку.

– О господи! И что они на это сказали?

Макс пожал плечами.

– Ничего. Просто сделали снимки. Наверное, дело в том, что мое хозяйство и так достаточно большое.

– А когда будут показывать эту рекламу? Я бы с удовольствием посмотрела.

– В рекламной фирме, которая организовала съемку, обещали, что пришлют готовые материалы на утверждение уже через несколько дней. На этом настоял мой агент. Но если тебе действительно не терпится взглянуть на мой прибор, это можно устроить.

Я рассмеялась.

– Я спрашивала не из любопытства. То есть… не из любопытства к твоему прибору. Меня интересует деловая сторона вопроса. Может, ты согласишься сняться с букетом моих цветов и в обтягивающих белых трусиках. Правда, прежде чем принимать окончательное решение, мне нужно будет самой отсмотреть материалы.

Макс подмигнул.

– Отсмотреть материалы? Да хоть сейчас!

– Один раз тебя уже арестовывали за непристойное обнажение. Тебе мало?

– Тогда давай перенесем просмотр материалов в более укромное место.

Я допила вино. Отчего-то мне становилось все жарче и жарче, хотя на открытой площадке ресторана было довольно свежо.

– Расскажи мне лучше про хоккей. Меня всегда интересовало, как долго профессиональный хоккеист может играть на достаточно высоком уровне. Я знаю, что футболисты уходят из спорта молодыми, потому что в прессе и по телевизору постоянно восхищаются Томом Брейди, который все еще играет, хотя ему уже за сорок. А как в хоккее?

– Большинство игроков НХЛ завершают карьеру лет в двадцать девять – тридцать.

– Что ты говоришь! Но ведь это как раз твой возраст!

– Лучше не напоминай мне об этом.

– Но ведь в тридцать лет человек еще очень молод и полон сил.

– Игроки уходят на покой не потому, что они этого хотят. Хоккей – очень жесткий вид спорта, который влияет на состояние организма. Переломы, ушибы, растяжения связок, повреждения суставов – все это вынуждает игроков вешать коньки на гвоздь. Да, в истории было несколько суперзвезд, которые играли почти до сорока лет. Горди Хоу, к примеру, оставил хоккей, когда ему было пятьдесят два, но это, безусловно, исключение из правил.

– А что потом? Если в тридцать лет хоккеист уходит из спорта, что он делает потом?

– Кое-кто остается в бизнесе – становится тренером, комментатором, инструктором и так далее. Кто-то подается в коммерцию. Крупные компании с удовольствием берут к себе в штат известных игроков, чтобы они