Шрифт:
Закладка:
Беспилотники прикрывали нас плотно. Целый их рой висел над нашими головами, и то одна, то другая железная пташка срывалась в самоубийственную атаку, врезалась в выпрыгивающее на тропу дерево — и вспыхивал новый очаг пожара. Вообще это было похоже на ночной кошмар: бежать в совершенно неуместных брюках, рубашке и полуботинках по ожившему лесу, полному страшных деревьев, которые тянут свои кривые цепкие ветви и корни к нам, и пытаются нас догнать, и чувствовать кожей горячие потоки воздуха от разгорающегося пламени и ударные волны от близких взрывов. Хотелось проснуться, протереть глаза и спросить невесть у кого: «Ну и что за дребедень мне снится?»
Но дребедень не снилась, она происходила вокруг меня. Наверное, никогда за время своего пребывания тут, в посюстороннем мире, я так остро не чувствовал себя чужаком.
— Здесь? — заорал орк, размахивая мечом-кочергой и отбиваясь от прорвавшегося сквозь атаки дронов молодого клена, у которого внезапно среди ветвей прорезались два багровых злобных глаза и пасть, полная хищных зубов. — Здесь эта поляна?
Татуировки на руках Бахара мерцали странными багровыми и золотыми искрами, его движения стали сверхъестественно быстрыми, удары — аномально мощными. Лапы-ветви сбрендивших деревьев так и летели во все стороны, отрубленные молодецкими ударами орочьего меча, плескал во все стороны почему-то кроваво-красный древесный сок… Схватка на поляне набирала обороты. Ещё один летучий дрон влупил прямо в пасть атакующему чудищу, но помогло это мало — хтонический лес явно проснулся и теперь мечтал нас пожрать. Новые и новые твари выбирались на поляну.
Ну как — нас сожрать? Его. На меня, похоже, местным монстрам было наплевать. Они просто игнорировали Георгия Серафимовича Пепеляева, вот и все. Обходили стороной, а если не удавалось — то толклись на месте, пока я не убирался с траектории их движения. Я сразу этого не понял, а потом как понял, как понял… Нулевка! Вот оно что, значит! Вот как это работает! Вот это рояль так рояль! Я даже бояться перестал, когда осознал такое странное положение дел!
А до этого — страшно было неимоверно. До дрожи, до тяжести в коленях, до холодного пота вдоль позвоночника… Когда первого хищного клена увидел, с этой пастью — аж кишки крутить начало. А кому бы не было страшно? Деревья! Деревья с зубами! Бегают туда-сюда!
— Пепеляев, ять!!! КОПЬЕ! — на Бахара насели капитально, и никакие дроны уже не помогали, слишком близкой была дистанция. Я уже и не видел черного урука за живой хищной рощицей, которая его окружила, только слышал орочью матерщину и хеканье, глухой рык тварей и треск отрубаемых сучьев.
И тут я наконец нашел! На выжженой проплешине лежал белый-белый костяк, прямо как в палеонтологическом музее — скелеты динозавров. И рядом, меж ребер, в земле торчало орудие убийства. И — да, теперь я видел, что это было именно копье! Просто — довольно непривычной славянскому глазу формы.
Тут я не сплоховал: в два прыжка оказался у костяка, ухватил оружие за древко и воздел над головой:
— Мое! — выкрикнул я.
— КАКОЙ ЖЕ ТЫ У МЕНЯ ИНОГДА МОЛОДЕЦ! — сказал молчавший до этого голос. — ТЕПЕРЬ МЫ ВЕРТЕЛИ ВСЕХ НА Х… ХВОСТЕ! ДРАКОН И УБИЙЦА ДРАКОНОВ — ЕДИНЫ! А НУ, ПОКАЖИ ВСЕМ ЭТИМ ТВАРЯМ СВОЙ БОЕВОЙ ОСКАЛ! РАЗГОНИ ИХ К ЧЁРТОВОЙ МАТЕРИ!
— Ты совсем двинулся? Какой ещё боевой оскал? Пепел сержанта Хартмана бьёт тебе в грудь? — пафос невидимого собеседника меня порядком уже достал.
— РАЗГОНИ ИХ, ИЛИ ТВОЙ СОЮЗНИК ПОГИБНЕТ!
В этом был резон, но я понятия не имел, что делать. Как их разгонять? Тыкать копьем в дерево? Лупить древком по горбу хищным сбрендившим растениям? Кретинство же, чистой воды! Поэтому — аки Моисей над Красным морем я воздел руки с копьем над поляной и неуверенно проговорил:
— Вот я вас ужо! Идите все к чёртовой матери…
— Ух, ух! — засуетились хтонические ходячие деревья, как будто смутившись. — Ух!
И один за другим, по-идиотски косолапя своими корнями, твари ретировались с поляны, оставив Бахара выколупывать из себя занозы, а меня — пялиться на странный артефакт в моих руках.
Пялился я на спикулум, если быть точным. Все-таки историк — это клеймо на всю жизнь… Спикулум — это позднеримский вариант универсального копья, который сменил пилум — самый известный вид оружия легионеров, может быть, после скутума и гладиуса. Такое перевооружение произошло под германским влиянием, когда представители северных племен массово пришли в римскую армию и принесли свою манеру ближнего боя — как раз с использованием дротиков… Вот и получилось такое полукопье-полудротик, и именно его я и держал в руках. Удобно, кстати, лежало. И длиной было как раз в мой рост.
— Але, гараж! — орк пощелкал пальцами перед моим лицом. — Все нормально? Давай, бери мешки, подержи пошире, а я буду грузить кости! Да воткни ты уже эту штуку в землю, хуорны пошли пробовать оборону рубежей на прочность, там их служивые приголубят… Мы можем расслабиться. После Инцидента в Хтони всегда пару дней спокойно. Тишь да гладь, да Божья благодать.
Это было максимально абсурдно. Я придерживал огромные мусорные пакеты, литров на двести, рулон которых, оказывается, скрывался в кармане орочьих джинсов. А сам орк грузил в них куски драконьего костяка. Сначала — череп, потом ребра, лапы…
— Ты что, тоже — нулевка? — понимая изначальную ошибочность такого предположения спросил я.
— Не! — Бахар ногой затрамбовал в пакет драконий хвост. Что-то безбожно захрустело. — Я — чёрный урук. А если ты про все вот эти хтонические-магические хреновины — нас, уруков, вообще мало что берет. Мы — толстокожие гады, да. Даже маги постоянно матерятся, мол, рядом с уруком колдовать — как гнилую ботву жрать. Вроде и можно, а вроде и мерзко до усрачки. А давай мы свяжем пакеты попарно, перекинем через копьецо твоё и понесем вдвоем? Ты вроде длинный, нормально будет по удобству! Да не ссы ты, у драконов кости легкие, сам пощупай, примеряйся! Иначе как бы они летали, эти здоровенные чешуйчатые уроды? И вообще — если этот твой чудо-артефакт так легко сломается, значит — говенный это артефакт, как думаешь?
— КАКОГО Х… ХВОСТА ОН ОБЗЫВАЕТСЯ УРОДОМ? — возмутился дракон. — КЛЫКАСТАЯ ОБРАЗИНА, ОН СЕБЯ
