Впервые в жизни я лицезрела настоящий шик. И без преувеличения могу сказать, что с того дня только и делала, что пыталась скопировать стиль Эдны Паркер Уотсон.

Пег бросилась навстречу Эдне и крепко обняла ее.

– Эдна! – завопила она и крутанула старую подругу, чтобы хорошенько разглядеть со всех сторон. – Неужто сама Роза Друри-Лейн[19] почтила своим присутствием наши скромные берега!

– Милая моя Пег! – воскликнула в ответ Эдна. – Ты ничуть не изменилась! – Она высвободилась из объятий подруги, сделала шаг назад и окинула взглядом здание театра: – Но неужели это все твое, Пег? Целое здание?

– Да, увы, – отозвалась Пег. – Хочешь купить?

– У меня ни гроша за душой, дорогая, а то бы непременно. Прелестный театр. Значит, ты стала импресарио! Ну надо же, наша Пег – театральный магнат! Фасад напоминает старый «Хэкни»[20]. Очень мило. Понимаю, почему ты купила этот дом.

– Я тоже понимаю, почему его купила, – вздохнула Пег, – ведь иначе я до старости лет жила бы в довольстве и богатстве, а кому это надо? Но хватит про мой дурацкий театр, Эдна. У меня просто сердце разрывается из-за беды с твоим домом – и нашей несчастной Англией!

– Пег, милая моя! – Эдна мягко коснулась тетиной щеки. – Да, дело дрянь. Но мы с Артуром живы. А теперь благодаря тебе у нас есть крыша над головой, а нынче не каждому так везет.

– А кстати, где же Артур? – встрепенулась Пег. – Не терпится с ним познакомиться.

Я тем временем уже давно его заметила.

Артур Уотсон – писаный темноволосый красавец в голливудском стиле с квадратной челюстью – в тот момент с чрезмерным энтузиазмом пожимал руку таксисту, ослепляя его белозубой улыбкой. Он был хорошо сложен, плечист и гораздо выше ростом, чем казалось на экране, – что для актеров, вообще-то, редкость. Сигара у него в зубах выглядела реквизитом. Я впервые видела такого красивого мужчину в жизни, а не в кино, но в его внешности проскальзывало нечто искусственное. Например, на глаза ему постоянно падала непослушная прядь волос, что смотрелось бы привлекательно, если бы не было столь явно отрепетировано. (Небрежность не бывает намеренной, Анджела.) Короче, он выглядел как актер – вот самое точное описание. Как актер, исполняющий роль красивого, хорошо сложенного мужчины, пожимающего руку таксисту.

Артур подошел к нам широким спортивным шагом и затряс руку Пег с тем же неуемным энтузиазмом, как и руку бедолаги таксиста.

– Миссис Бьюэлл, – произнес он. – Безумно любезно с вашей стороны предоставить нам кров!

– Мне только в радость, Артур, – отвечала Пег. – Я обожаю вашу жену.

– Я тоже! – пророкотал тот и с такой силой стиснул Эдну в объятиях, что ей, наверное, стало больно, но она лишь просияла от удовольствия.

– А вот моя племянница Вивиан, – представила меня Пег. – Она живет у нас с начала лета. Учится, как не надо управлять театром.

– Ага, та самая племянница! – воскликнула Эдна, как будто слышала обо мне много хорошего. Она расцеловала меня в обе щеки, окутав ароматом гардении. – Надо же, Вивиан. Ты настоящая красотка! Только не говори, что хочешь стать актрисой и сломать себе жизнь. Хотя у тебя есть все данные для сцены.

Она одарила меня улыбкой – невероятно теплой и искренней для звезды подмостков. Но что еще важнее, Эдна отметила меня своим безраздельным вниманием, и я мгновенно воспылала к ней любовью.

– Нет, – ответила я, – я не собираюсь в актрисы. Но мне очень нравится жить в «Лили» у тети.

– Еще бы, дорогая. Ведь тетя у тебя чудесная.

Тут встрял Артур, едва не раздавив мне ладонь рукопожатием:

– Безумно рад познакомиться, Вивиан, безумно рад! И давно вы играете в театре?

Мой восторг перед Артуром слегка померк.

– Да нет же, я не актриса… – начала было объяснять я, но Эдна опустила руку мне на плечо и шепнула на ухо, как ближайшей подруге:

– Не обращай внимания, Вивиан. Артур иногда бывает рассеянным, но рано или поздно до него дойдет.

– Выпьем по коктейлю на веранде? – предложила Пег. – Вот только я не сообразила купить дом с верандой, так что устроимся в грязной гостиной над театриком и притворимся, будто пьем на веранде!

– Непобедимая Пег! – улыбнулась Эдна. – Как же я по тебе скучала!

Спустя несколько подносов с мартини я уже будто знала Эдну Паркер Уотсон всю жизнь.

Своим невероятным обаянием Эдна словно освещала гостиную: этакая королева эльфов с ясным маленьким личиком и мерцающими серыми глазами. Но ее внешность была обманчива. При очень белой фарфоровой коже Эдна вовсе не казалась слабой или болезненной. Несмотря на миниатюрность – по-птичьи узкие плечики, худощавое сложение, – она не выглядела хрупкой. Ее громкий смех и уверенная походка резко контрастировали с небольшим ростом и бледностью.

Это был дюжий маленький эльф.

Я никак не могла понять, в чем секрет ее красоты. В отличие от девушек, с которыми я веселилась все лето, черты у нее были небезупречными. Лицо скорее круглое, скулы не точеные, как тогда было модно. Да и молодость ее давно миновала: Эдне было не меньше пятидесяти, и она не пыталась это скрыть. На расстоянии возраст не так бросался в глаза (потом я узнала, что она играла Джульетту в сорок пять, причем играла прекрасно). Но вблизи было заметно, что кожа вокруг глаз пестрит морщинками, а линия подбородка начала оплывать. В стильно уложенных коротких волосах блестели серебристые нити. Но душа у нее осталась юной. Никто не поверил бы, что Эдне пятьдесят. А может, возраст просто не имел для нее значения и ни капли не тревожил. Проблема многих стареющих актрис в том, что они пытаются повернуть время вспять. Но к Эдне время отнеслось весьма благосклонно, и в ответ она не держала на него зла.

А главным ее природным даром была сердечность. Она радовалась всему, что видела, отчего хотелось постоянно находиться с ней рядом, купаясь в лучах ее радости. Даже Оливия при виде Эдны сменила привычную угрюмую гримасу на столь редкую улыбку. Они обнялись, как старые подруги – и они действительно ими были. Как я узнала тем вечером, Эдна, Пег и Оливия познакомились на полях сражений во Франции, где Эдна гастролировала с британской театральной труппой и играла в спектаклях для раненых солдат. Пег и Оливия ставили эти спектакли.

– А ведь где-то на этой планете, – заметила Эдна, – хранится снимок нашей троицы в полевом госпитале.