нет. Кто-то будто всю энергию выкачал до последней капли, оставив пустую оболочку, и от этого холод пробирает до самых костей. Вэнди сидит на диване, подтянув ноги к груди и обхватив их руками, и дрожит. Шок от пережитого и совершенного постепенно отступает, да только легче не становится.

— Вэнди?

Голос Тео разрезает тишину, а включившийся следом свет слепит. Росс теряется в пространстве, приходя в себя после оцепенения.

— Вэнди, ты как? — парень садится на корточки напротив нее и берет ее ладони в свои. — Ты холодная, как ледышка! Погоди, сейчас.

Он уходит куда-то и возвращается с пледом в руках, а потом накидывает его на девушку, укутывая и растирая ее замерзшие пальцы.

— Итан ушел, — шепчет она.

— Я знаю, звонил ему, — Тео хмурится, — если бы не работа, я б сказал, что он мудло, но его вызвали. Лучше?

— Не очень, — Вэнди шелестит практически, — меня словно изнутри ломает. Я же научилась быть сильной, но это все слишком для меня.

— Быть сильной и делать вид, что ты сильная — это две разные вещи, — Уокер хочет подняться, но девушка его не отпускает, схватив за рукава неснятой куртки.

— Ты куда?

— Чай сделать хотя бы, ну или найти что-то покрепче, — он смотрит на нее, присев рядом, — твое состояние мне не нравится.

— Почему ты занимаешься этим? — Вэнди задает давно мучающий ее вопрос.

Тео закрывает глаза мученически, вздыхает.

— Не от хорошей жизни, как ты могла заметить, — он кривит губы в усмешке и потом встает, удаляясь на кухню. Девушка плечами пожимает, мол, кто ж вас разберет, может, нравится? — Я давно в этом всем, поэтому как-то привык абстрагироваться, но все же хочу выбраться из клоаки, пусть оставаясь нищим, бедным человеком, но человеком. — Тео продолжает говорить, повысив голос и гремя ящиками. — Пей, — он возвращается с бутылкой крепленого вина в руке, — не знаю, откуда у Дженни такие заначки, но тебе будет полезно.

Вэнди недоверчиво косится на вино, переводит взгляд на лицо парня, но тянется к бутылке. Она делает один глоток — морщится, потом второй, следом третий, задержав дыхание, и практически давится, когда вдыхает: алкоголь обжигает горло.

— У тебя нет вариантов, чтобы бросить?

— Это не так просто, — Тео забирается на диван с ногами, усаживается и тоже берет в руки вино, делая два больших глотка, — у всего есть цена, и чем ниже твое положение, тем проще уйти. Обычным «чернорабочим» можно откупиться деньгами, но правильно говорят, чем выше забрался — тем больнее падать.

— И как высоко ты? — Вэнди немного расслабляется и кутается в плед, практически перестав трястись.

— Еще чуть-чуть и выйти из синдиката можно будет только вперед ногами, — Уокер невесело усмехается. — Хотя я уже ни в чем не уверен, так что, возможно, уже сейчас меня ожидает лишь такой исход.

— А Итан?

— Мы с ним на одном уровне.

— А ты знаешь, кто сегодня напал на нас? Итан спрашивал у меня, но я понятия не имею…

— Скажем так, — парень делает глоток из бутылки и протягивает ее Росс, — я уверен на девяносто девять процентов, что это дело рук Большого босса, но причину пока сказать не могу — не знаю ее, но, наверное, догадываюсь.

— Что-то мне подсказывает, что причина — мое появление здесь, — Вэнди вытирает замерзший нос, усаживаясь удобнее. — Вся эта чертовщина начала твориться именно с момента моего переезда, но я не могла больше оставаться в Корее, а уезжать в страну, где, даже теоретически, у меня никого нет — страшно. У моих родственников везде найдутся прихвостни, которым они могут пообещать кругленькую сумму за мою жизнь, жаль, отца я так и не увидела… Он хотя бы советом мог помочь, подсказать, к кому обратиться, но теперь я осталась одна.

— На самом деле, — Тео подсаживается ближе и снимает куртку, откладывая ее в сторону, — ты далеко не одна, но для того, чтобы найти людей, поддерживающих твою семью, придется заявить о себе. И начнется бойня. В свете последних событий, не думаю, что мне удастся тебя спрятать.

— Это все из-за этого Уробороса? — девушка хмыкает на кивок Уокера и прикладывается к бутылке, отпивая вина так, что его остается чуть меньше половины.

Они так и сидят в тишине, глуша алкоголь по очереди. Каждый думает о своем. Вэнди сначала пытается собрать мысли в кучу и сложить все пазлы мозаики в цельную картинку, установив причинно-следственную связь, но легкое опьянение мешает это сделать, а Тео просто сидит, откинувшись на спинку дивана, и смотрит в потолок. Он замечает, что девушка наблюдает за ним, рассматривает, и поворачивает голову.

— Согрелась? — она кивает, и Тео отворачивается, косясь в сторону кухни, вспоминая, что там, на полках, есть еще горячительного. — Спрашивай уже, не люблю, когда ты так на меня смотришь.

— Почему? — Вэнди удивляется.

— Такое ощущение, что ты в душу пытаешься влезть, но пока проникаешь лишь под кожу.

Парень подхватывает пустую бутылку и уходит, а когда возвращается, занимая свое место, Росс видит ром в его руках.

— Ты решил напиться? — она приподнимает вопросительно бровь.

— Спросить ты хотела явно не это, — Тео откупоривает крышку и пробует напиток, кивает сам себе. — Я устал.

— Не подумай, что я не считаю тебя человеком или вообще за отброса держу, учитывая специфику твоей жизни, просто не совсем догоняю: для чего ты пытаешься получить образование? Я уже интересовалась, помню, но с каждым новым днем, проведенным рядом с тобой, узнавая тебя больше — все меньше понимаю. В чем смысл?

Тео вздыхает, делает еще один глоток рома, морщится. Бутылка отставляется на пол, а ее место в руках занимает пепельница. Парень достает сигареты с зажигалкой из куртки, и через несколько минут Вэнди окутывают клубы дыма.

— Моя мать думает, что я обычный, среднестатистический парень двадцати четырех лет, у которого изредка бывают стычки с представителями закона и драки в силу характера, — он сбивает пепел и головой качает, — как говорит, он достался мне от отца. Это, пожалуй, главная причина, ведь кое-какие деньги я успел собрать, чтобы свалить из страны подальше от всего этого, когда отвяжусь от дел синдиката. Да и знание экономики и бизнеса помогут в дальнейшем, но универ для меня еще и прикрытие, потому что в государственных структурах есть люди, стремящиеся уничтожить и клан, и синдикат, а начинают такие кампании с мелких пешек. Так, пока я числюсь безалаберным студентом с проблесками интеллекта, а вся моя жизнь витает вокруг слухами, и моя мать в относительной безопасности, и полиция не трогает, потому что найти доказательств не могут.

— Страшно