Шрифт:
Закладка:
— Да это хорошо, — примирительно сказала Ксюха. — любит значит. Егор вон тоже в основном мычал первое время. Пока к телу не допустила.
Затем рассказала Мане, как они выбирали имена дочкам:
— Как и договорились, написали на бумажках и одновременно развернули. Я давно хотела дочку Ариной назвать, и прямо опешила, когда у него увидела Марину. Ну ладно, раз уж договорились, будем звать Аришей и Мари, на французский манер. Не знаешь, кстати, что за Марина⁈ — Ксения испытующе посмотрела на племянницу.
— Да забей, я никакую не знаю. Мало ли чо в голове у него, может актриса какая-нибудь. — Развеяла Маня необоснованные подозрения. — Или любовь первая…
Затем Ксюха открыла шкаф и поинтересовалась:
— А у тебя как с носками?
— Никак, — со вздохом отозвалась Маня. — но тебе пар пять могу подогнать. Как дальше жить⁉
— Держи, — Ксюша вытащила коробку, на глаз отделила половину. — У моего то в запасах два кейса носков по сто пар оказалось, запасливый мужик попался! Считай, приданное тебе, вторую половину на свадьбу подарю!
— Ксюха! — Радостно взвизгнула Маня и бросилась обниматься. — Это же такое богатство!
— Да не говори, — усмехнулась та. — скажи кому в наше время что дешевые китайские носки с алиэкспресса такой ценностью станут.
— А ты? — Вдруг спохватилась Маня. — А Егор?
— А у меня свой запас был, и вот это нашлось, не последнее отдаю. А Егора твой батя ещё перед новым годом научил портянки наматывать. Не мужское это дело, в носках щеголять! — Заметив укор в глазах племяшки, успокоила. — Я ему офигенных нарезала, всяких: и на зиму, и межсезонных, и летних!
Девчонки ещё потрепались ни о чем и обо всем сразу, прежде чем Ксения перешла к давно занимавшему вопросу:
— А вы как так спелись быстро? А родители чо? А разница в возрасте тебя не смущает, он у тебя не педофил?
— С первого взгляда! — Обстоятельно начала Маня. — Родителей перед фактом поставим, никуда не денутся. Да и поженимся не завтра, дождемся когда шестнадцать стукнет. А про разницу в возрасте не тебе говорить, у нас с Лёшей шесть лет, а у вас с Егором одиннадцать!
На это Ксюша не нашлась, что возразить и перевела разговор на будущего братика Мани, как мать себя чувствует, каким именем назвать хотят. Маня отмахнулась: «Хорошо всё, тьфу три раза, как назовут — так и будет!» Видно было, что её больше занимает грядущее замужество…
Прокапанные пенсионеры засели у Председателя, Суворова еле оторвали от телевизора, чтоб поговорить о делах.
— Мы тут, Александр Васильевич, к вашему приезду сделали пару сотен образцов ружей. Пока дульнозарядных, — начал Захар. — зато нарезных, с пулей Айрата. — Предвидя возражения генералиссимуса, объяснил. — Показывать надо, сами убедитесь в преимуществах.
— А вот такие, как эта СВТ, сделаете? — Бесхитростно вопросил Суворов.
— Такие пока никак, — обломал хотелки генералиссимуса Председатель. — Но к осени опытные образцы казнозарядного оружия будут, а там и до серийного производства рукой подать. Если химики не подведут. И тогда же с артиллерией начнем решать вопрос. У нас вполне резонные опасения, чтоб образцы этих технологий не попали в руки вероятных противников раньше, чем мы поставим производство на поток. Да ведь и не к спеху вроде, ни с кем воевать не собирается Павел Петрович или есть предпосылки?
— Государь-император то не собирается, да внутренние враги не дремлют, али газет не читаете?
— Читаем, даже удивительно, как вы сюда выбрались. Не мое дело, конечно, политику царя осуждать. Но не слишком ли Павел Петрович, как бы это помягче выразиться, с плеча рубит? — Захар, хоть и не был силен в истории, опасался таких реформ, не говоря уж о той вакханалии, что царила в СМИ. — У нас в девяностых такой же бедлам и предчувствие грядущих перемен витало в обществе, а закончилось локальным пиздецом. Который перед нашим сюда прибытием стал перетекать в глобальный.
— Дает государь-император высказаться всякой твари, — зевнул Александр Васильевич. — все протоколируется и собирается. Кто, где и что сказал, в нужный момент достанут и носом ткнут. Опасней те, кто молчит и всякое нехорошее про нас думает! Ну а повоевать придется, для начала со своими, решили сразу этот гнойник вскрыть, не тянуть. Будет и воля крестьянам, и укорот барскому произволу, так что мы к вам ненадолго. Солдат почти всех оставлю, вы уж смотрите за ними! Кого к делу пристройте, а кто совсем негоден, тем по новым законам пенсион положен. Не очень большой, но и бедствовать не будут. — Голос генералиссимуса, не замеченного в сентиментальности, потеплел. — Где они за эти годы только со мной не воевали, так что с вас за каждого моего отставного солдата спрос будет если что!
Председатель принялся уверять, что и в мыслях не держали такого, чтоб служивых притеснять. А вот к делу пристроить попытаются всех, работы непочатый край и всё только начинается. На что Суворов посулил:
— Стройтесь и ни на чем не экономьте, уже к осени вам людей пригоним, в том числе и грамотных. Особо строптивых Сибирь осваивать отправим, а раскаявшихся и осознавших себе можете забрать. Очень уж Павлу Петровичу понравились методы, а главное результаты Иосифа Виссарионыча! И к соседним заводам присматривайтесь, по всему Уралу. Кто из заводчиков продолжит по старому дела вести и люд в скотстве держать, у тех предприятия в казну заберут. А коли у вас дела пойдут, то под ваше управление.
«Столько читал о рейдерских захватах, переделе собственности и приватизации» — промелькнуло в голове у Захара: «а о том, что самому в этом поучаствовать придется — и не снилось». Однако вслух произнес другое:
— А с золотом как? Михаил Павлович поднимал этот вопрос?
— Добывайте, только не забывайте, что это собственность империи в первую очередь. Но и вам ведь не для кутежей и балов? Летом или к осени сам император приедет, перед ним ответ держать будете. А золото ох как надо, страна в долгах как в шелках, тут ещё вы появились. Император и так недоволен состоянием дел был, а опосля ваших откровений чудом умом не тронулся. Чего уж там, я и сам в раздрае от прочитанного. Вы
