самые правдоподобные причины. Нет, Семена Борисовича не упрекнешь в неискренности. Он и сам верит в то, что переехать ему в село ну никак нельзя. Другое дело выпускник. Интересно, что ответил бы Семен Борисович, если бы его спросили: а будь он молодым специалистом — поехал бы в село? Не нужно даже спрашивать. Наверняка, он бодро ответит, что поехал бы. Такой ответ никого и ни к чему не обязывает. Однако нужно брать быка за рога.

— Семен Борисович, в Поречской больнице пустуют четыре врачебные ставки. Вы обещали…

— Выходит, поймали меня на слове?

— Ну, зачем так? Просто нам нужна ваша помощь.

— Но сейчас ничего сделать невозможно.

— Я понимаю, что сейчас срывать врачей с места действительно нельзя. Но не за горами новый выпуск.

— Хорошо, двух врачей я вам дам. Но не больше. Два специалиста — это разнарядка на целый район. Довольны?

Довольна-то довольна, но как быть с тем, что она, Наталья, давно выносила? Как быть с ее мечтой, ради которой она, можно сказать, пожертвовала аспирантурой? Рассказать Семену Борисовичу? Попробовать в нем найти союзника?

— Спасибо, — заговорила Наталья после некоторого раздумья, — спасибо за двух врачей, которых, я считаю, нам недолго осталось ждать. Но…

— Что, вам мало? — Гордейчик и впрямь не понимал чего она еще хочет.

— Да нет же. Я сказала: спасибо. Дело вот в чем…

Начала она с того, как приехала однажды после пятого курса на каникулы домой. Случайно увидела в закутке бутылку с бесцветной жидкостью. Откупорила. Не сильный, но какой-то особый запах. Спросила мать, что за вода. Та вначале отнекивалась: она-де не помнит, когда и что налила. «Мама, — пристала к ней Наталья, — ты, кажется, как у нас говорят, пудришь мне мозги». — «Смеяться будешь, если скажу», — ответила Марья Саввишна. «Почему непременно смеяться?» — «Святая это вода, — не стала больше таиться мать. — Полгода стоит в бутылке, а чище, чем свежая». Наталья посмотрела воду на свет. И правда, ни малейшей мути. Как будто только что взята из самого чистого родника. И этот запах… «И что ты с этой водой делаешь?» «Как что? Лечусь и соседей лечу». — «И что, помогает?» — «Еще как. Соседка маялась животом, почитай, год с гаком. Попила — и как рукой сняло». Наталья поняла, что дело не в святости воды, а в каких-то целебных ее свойствах. «Где ты берешь эту воду?» — «В лесу. Есть там одна криничка. Не замерзает в самые лютые морозы». — «Покажешь?» — «Покажу. Только никому не говори». Вот с этого и началось. Взяла бутылку с водой и — на кафедру неорганической химии. Проверили. Оказалось, ценная вода, хоть и с небольшой, но все же с примесью серебра. Серебро же, как известно, препятствует гниению. А еще, кроме того, соли магния, углекислота. Вот тебе и «святая вода». Да это же целебный источник!

Открытие, пожалуй, не так захватило бы Наталью, не будь у нее своего отношения к бальнеотерапии. Хирургическое вмешательство при лечении некоторых болезней дает скорый результат. Иногда оно просто неизбежно, но как при этом страдает организм в целом! Активное медикаментозное лечение тоже не остается без нежелательных побочных явлений. Идеальный путь: длительное, регулярное применение слабых лекарственных средств, той же минеральной воды.

— Я вспомнила, Семен Борисович: такие же источники есть в наших краях повсюду. Знаете: криничка в лесу и над нею небольшой крест с вышитым рушником. Думаю, не зря это. А потом и поддержка пришла. Вот, — Наталья развернула слегка пожелтевший номер «Звязды» и прочла: — «Гаючыя воды Парэцкай акругi». Там, оказывается, уже геологи постарались. Словом, для начала: небольшая водолечебница при нашей больнице. А в перспективе санаторий! Вполне реальные вещи.

— Вы могли бы подготовить серьезные обоснования для коллегии? Если ваш план окажется реальным, мы, думаю, поможем вам не только кадрами. И не делайте большие глаза. Борис Семенович не добрый волшебник, а всего лишь добросовестный чиновник. У нас шла речь об использовании лечебных вод вашего региона. Министр, знаете, тоже газеты читает. Так вот, все упиралось в энтузиаста, который поднял бы это дело. А энтузиасты — это по части кадров, наша епархия. Так что зря вы удивляетесь. И начинать с водолечебницы, поставить такой эксперимент — тоже стратегия. Пройдемте-ка со мной. Тут не обойтись без нашего финансиста — Вадима Демьяновича Деденовича.

По тому, как загорелись у Гордейчика глаза, как он оживился, Наталья поняла: дело на мази. Можно рассчитывать на серьезную поддержку.

Через несколько минут Гордейчик уже стучался в обитую черным дерматином дверь с табличкой: «Начальник планово-финансового отдела».

— Понимаешь, Вадим Демьянович, — подошел к начальнику отдела Деденовичу, — эта миловидная девушка пришла ко мне с настоятельной просьбой: чтобы я познакомил ее с тобой.

— Знаю я тебя, — был ответ. — Давай выкладывай, что нужно.

— Назначая Наталью Николаевну на должность главврача Поречской участковой больницы, я обещал ей помочь. Оказалось, что помочь ей можешь только ты.

— Какая нужна помощь?

— Об этом лучше расскажет тебе сама Наталья Николаевна.

Наталья не без волнения, несколько даже сбивчиво начала излагать свою просьбу. Деденович казался ей слишком строгим, хотя, судя по манере обращения к нему Гордейчика, для этого не было никаких оснований. Но одно дело, когда говорят между собою коллеги, товарищи, и совсем другое, когда о чем-то просит совсем незнакомый человек. К тому же очки с толстыми выпуклыми стеклами придавали лицу Деденовича выражение некоторой надменности.

— Да вы не волнуйтесь, Наталья Николаевна. Вадим Демьянович только кажется суровым. На деле он добрейший человек. Верно я говорю, Вадим Демьянович?

— Знаю я тебя, — повторил Деденович. Немного помолчав, сказал Наталье: — Дело это, сами понимаете, не такое простое, как кажется. Ваша больница не научно-исследовательский институт, хотя и для институтов есть свои ограничения. Надо посоветоваться с министром. Оставьте заявление с обоснованием вашей просьбы у нас. Через недельку, я думаю, получите официальный ответ.

— Но, Вадим Демьянович, — вновь вступил в разговор Гордейчик, министр — министром, а ты уж постарайся. От тебя зависит больше, чем от министра. Все будет так, как ты преподнесешь.

— Дело, вижу, на пользу, — значит, ему надо давать ход. Скажу это и министру. Хотя, откровенно говоря, он разберется и без меня.

В больницу Наталья приехала уже под вечер. Оксанка с деловым видом расчесывала Вере волосы. Вот так же она дома причесывала куклу. Проведет гребешком по волосам, пригладит их и скажет: «Мы тебя вылечим, мамочка, и ты приедешь домой». Вера посмотрит на Оксанку, прижмет ее головку к груди, а слезы: кап-кап-кап. «Не плачь, мамочка, — успокаивала ее Оксанка. — Мы с тетей Наташей