Шрифт:
Закладка:
(Тарика Есуа обычно насильно отправляла в его вторую форму — и хорошо, что не выдирала ногти. А может быть, наоборот, ему не повезло? Ногти Тарику до сих пор не выдирали, не было случая сравнить.)
Никаких лифтов Гнездо не предусматривало: в самое сердце владений гостьи из прошлого вело всего несколько маршрутов по лабиринту тоннелей, достаточно огромных, чтобы по ним мог проскользнуть взрослый дракон женского пола. То есть для человека эти проходы казались пугающе широкими и неудобно длинными, будто тоннели подземки без поездов — да вдобавок еще без особых опознавательных знаков: барельефы на стенах меняли форму точно так же, как и на наружных стенах. То есть приходилось держать весь этот клубок в голове, и не дай боги-духи ошибиться — будешь блуждать до завтра. Кажется, где заблудиться в одной-единственной башне — и откуда в ней место для множества тоннелей? Но цитадель Есуа вовсе не исчерпывалась башней, что как прыщ торчала снаружи; это был целый комплекс помещений, который она каким-то образом умела упаковать в пространственный карман, перетащить через Нечистое измерение и разместить где угодно под землей. Хотя обычно тяготела к соляным пещерам в одной из северных областей Пограничья — где они находились и сейчас. Здесь Есуа оборудовала себе постоянную подземную лабораторию, и именно туда с четверть часа назад призвала Тарика. Чтобы не заработать обвинение в лености, приходилось поторапливаться.
Однако куда охотнее Тарик изобрел бы приступ несварения желудка или срочную встречу с информатором. И не потому даже, что будто бы от таких встреч ничего хорошего ждать не приходилось — это еще бабушка надвое сказала. Порой Есуа в приступе снисходительного прагматизма могла решить, что Тарику просто необходимо знать какой-нибудь древний драконий секрет — в области магии или космологии — и, не жалея времени, этот секрет ему растолковать. Причем лектором она была замечательным: внятным, логичным, терпеливым. Ну, поругивала иногда человеческое тупоумие, так это ведь все — или почти все — преподаватели так делают, что люди, что нелюди. Просто именно сейчас вызов от Есуа поступил максимально невовремя. Тарик собирался отправить очередную депешу по буквально выгрызенному им информационному каналу — и теперь вынужден был упустить удобное окно. Следующее представится через несколько часов, а сам канал окажется длиннее.
А ведь это донесение могло оказаться очень важным. Раньше Тарик не сомневался, что знает план драконицы: она вывела гибридов Нечистых тварей и обычных животных, способных подолгу существовать без подпитки фоновой магией, для игры вдолгую, и планирует с их помощью постепенно раскошмарить Цивилизацию. Измотать армию и население постоянными атаками на границах, сточить ресурсы, выбить лучших магов, раскачать недовольство властями и устроить массовые беспорядки… А там, глядишь, на Малом захотят отделиться — мол, ваши проблемы нас не касаются; центральные области Большого материка тоже возмутятся — почему мы должны страдать из-за этого Пограничья? Да выпнуть краевые области в отдельные государства, и дело с концом!
В общем, более-менее внятный план, и при всей своей простоте он имел шансы на успех (по крайней мере, так думал Тарик). Ведь Цивилизация за всю свою историю, по сути, никогда не противостояла внешнему врагу. И даже никакой серьезной внутренней оппозиции Дракону тоже не имелось. Не считать же таковой партию социальщиков! Или тех идиотов, что десятилетиями готовили восстание, даже похитили одну из старших супруг Владыки — и в результате проиграли беременной женщине и десятку детишек! (Да, когда Тарик вылез в Сеть и разобрался во всей этой истории, он тоже долго не мог поверить. То, что сестра у него молодец, он и раньше знал — не знал, что настолько).
Но последнее время Есуа показывала признаки явного нетерпения и ожидания скорого торжества. Слишком явного и слишком скорого. А ведь после того, как она порезвилась в Точчиконе, за нею даже не числилось крупных сожженных городов — так, два форпоста в Пограничных землях и несколько мелких деревень. А общество Цивилизации, насколько мог судить Тарик, хоть и недовольно было участившимися нападениями, хоть и глухо роптало местами, что Дракон не принимает достаточных мер, дабы справиться с явившейся из прошлого Узурпаторшей Неба, пока еще не достигло точки кипения.
Значит, если верить этим косвенным признакам и интуиции Тарика, у Есуа был некий альтернативный план, о котором Тарик не имел понятия. Сегодня он наконец-то сумел сформулировать свои неясные подозрения и смутные наблюдения в конкретную аналитическую заметку — и вот пожалуйста, отправить не удалось!
Информационная изоляция, которая сильнее всего давила на Тарика в первые месяцы работы на Есуа, давно была им прорвана — причем полностью с ведома хозяйки. С тех пор, как Тарик убедил ее, что полезнее будет именно как посредник по общению с Цивилизацией, он с ее позволения нашел способ подключаться к Сети и даже просматривать каналы оповещения. Однако Тарик не строил иллюзий: если Есуа заподозрит его в передаче каких-либо сведений куда-либо — прикончит с особой жестокостью. У нее были свои методы контролировать поведение своих подчиненных в Сети; Тарику с большим трудом и ценой огромного терпения удалось экспериментально установить, какого рода «передачи» она не способна засечь и расшифровать.
Еще он чуть не выдал себя, когда узнал, что Даари все-таки жива. К счастью, Есуа не подвергла сомнению его лояльность. Он сказал ей, что это ничего не меняет; она снова вывернула его наизнанку в своей полутелепатической манере — и поверила. Отчасти потому, что так и не научилась по-настоящему разбираться в человеческом разуме, а отчасти потому, что Тарик сказал правду. Его семейные обстоятельства ничего не значили в общем масштабе событий. Он по-прежнему ненавидел и структуру принуждения, которое есть государство, и самодовольного главу этого государства… Просто так уж совпало, что другой иерархии у человечества нет, и другой альтернативы Есуа — тоже. Он еще с ума не сошел, чтобы в подростковом бунте искренне помогать той, кто хочет уничтожить или загнать в подполье его собственный вид, даже это не скрывая! Нельзя ставить на нее, как на альтернативу Владыке.
