Добродетель, праведное поведение – это, следовательно, не что иное, как поиск того, что хорошо и полезно для увеличения нашей жизненной силы. Другими словами, поиск того, что нас радует, и избегание того, что нас огорчает, – выбор подходящих встреч. Каждому человеку подходит свой образ жизни, связанный с его индивидуальной природой. Философ при этом поясняет, что это истинно только в случае, если мы руководствуемся разумом. Если нами руководит воображение или неадекватные идеи, мы будем подчинены нашим страстям, и, уверенные, что делаем то, что полезно для нас, мы навредим не только себе, но и другим. Поэтому законы религии полезны, а гражданские законы – необходимы. И те и другие, признавая несовершенство людей, требуют подчинения определенным правилам, которые делают возможной жизнь в обществе.

Спиноза дистанцируется от законов религии, которые, по его мнению, утратят всякое значение, как только люди научатся понимать и соблюдать Божественный закон силами своего разума. Однако он уверен в необходимости подчинения гражданским законам всех, вне зависимости от того, мудры они или невежественны. Ведь иначе жизнь в обществе невозможна. Именно в политическом, а не в этическом контексте он считает уместным нормативно определить категории добра и зла, справедливого и несправедливого и так далее [171] [2]. И Спиноза уточняет: «Если бы люди рождались свободными, то они не могли бы составить никакого понятия о добре и зле, пока оставались бы свободными» [172] [3]. По-настоящему свободный человек на самом деле руководствуется лишь разумом и адекватными идеями. В то время как человеку, находящемуся во власти чувств и неадекватных идей, необходимо навязать определенные понятия добра и зла, в том числе для его пользы. Вот почему для человека и общества в целом так важно, чтобы каждый стремился жить под предводительством разума: «Поскольку люди волнуются аффектами, составляющими пассивные состояния, они могут быть противны друг другу. <…> Люди лишь постольку всегда необходимо сходны между собой по своей природе, поскольку они живут по руководству разума (Ratio)» [173] [4]. И таким образом, говорит Спиноза, люди становятся полезнее друг другу: «Когда всякий отдельный человек всего более ищет для себя собственной пользы, тогда люди бывают всего более полезными друг для друга» [174] [5]. Как мы помним, в «Богословско-политическом трактате» Спиноза учит нас, что никакой политический режим, даже демократический, не начнет функционировать до тех пор, пока люди не подчинят свои страсти разуму. До тех пор пока мы будем соблюдать законы только из страха наказания, а не из глубокого убеждения, наши общества будут хрупки. Это можно наблюдать после природных катастроф, когда в отсутствие блюстителей закона некоторые следуют своим незаконным желаниям и случается разгул мародерства. Для того чтобы люди были более полезны друг другу, недостаточно, чтобы они подчинялись одним и тем же законам, надо еще, чтобы они научились подчинять свои чувства разуму и стали ответственными по своей воле.

Спиноза устраивает поистине коперниканский переворот в сознании: настоящая мораль теперь состоит не в следовании внешним правилам, а в понимании всеобщих законов природы и самих себя, в увеличении нашей радости и жизненной силы. Не сгибаясь под гнетом религиозных и моральных предписаний, а набирая силу под руководством разума, мы сможем правильно действовать в своих интересах и становиться полезнее для других. С точки зрения философа, быть добродетельным – не значит подчиняться: «…действовать по добродетели есть для нас не что иное, как действовать, жить, сохранять свое существование по руководству разума, и притом <…> на основании стремления к собственной пользе» [175] [6]. Спиноза заменяет традиционную мораль, основанную на трансцендентных категориях добра и зла, этикой, основанной на рациональном индивидуальном определении хорошего и плохого. Добродетельный человек, таким образом, теперь не тот, кто слепо подчиняется моральным и религиозным законам, а тот, кто способен отличить то, что увеличивает его силу. В то время как придерживающийся традиционной морали человек будет предаваться чувствам, уменьшающим его жизненную силу (печаль, угрызения совести, страх, чувство вины, страх смерти), человек, следующий этике Спинозы, будет искать лишь то, что сделает его сильнее. Он решительно поворачивается спиной к печали и другим болезненным чувствам, чтобы не думать ни о чем, кроме того, как достичь истинной радости.

Становится понятно, почему Ницше, который не переставал переоценивать и разбирать по кирпичикам трансцендентные категории добра и зла, утвержденные христианской моралью, а затем Кантом, ликует, открыв для себя идеи Спинозы: «Я в изумлении, более того, в восторге! У меня есть предшественник, и какой! <…> мое одиночество, от которого у меня, как на высокогорье, так часто захватывало дух и колотилось сердце, по крайней мере сейчас нашло себе товарища» [176] [7]. Эти строки он написал 30 июля 1881 года, а уже в августе Ницше признается, что у него есть великие предчувствия по поводу грядущего произведения. В действительности всего несколькими годами позже будут опубликованы его важнейшие работы по деконструкции традиционной морали («По ту сторону добра и зла» в 1886 году, «К генеалогии морали» в 1887-м). Заметно, что идеи Спинозы в большой мере повлияли на Ницше, который вслед за Спинозой заместил противопоставление «добро – зло» парой «истинный – ложный»: «“По ту сторону добра и зла”… Это, по меньшей мере, не значит “по ту сторону хорошего и плохого”» [177] [8], – уточняет он в книге «К генеалогии морали». Вслед за Спинозой Ницше поставил радость в центр своего учения, но в отличие от Спинозы он формулирует свои взгляды в более фрагментарной, афористической манере. Спиноза же выстраивает целую рациональную систему. Спиноза объясняет, что цель этики – освободить человека от добровольного рабства, то есть от власти его страстей:

«Человеческое бессилие в укрощении и ограничении аффектов я называю рабством. Ибо человек, подверженный аффектам, уже не владеет сам собой, но находится в руках фортуны, и притом в такой степени, что он, хотя и видит перед собой лучшее, однако принужден следовать худшему» [178] [9].

Этика Спинозы не несет в себе никаких строгих моральных предписаний, вместо этого она предлагает нам научиться распознавать причины наших чувств и контролировать их, стать сильнее, свободнее и радостнее. Как он не устает повторять: «…люди обыкновенно не знают причин своих влечений. Ибо, как я уже много раз говорил, свои действия и влечения они сознают,