— Одевайся, мы уходим, — шепчу Сереже на ухо.

Сын кивает. Вскакивает с постели. На ощупь находит свои вещи.

— Что происходит? — Иван на соседней кровати, трет кулачками глаза. — Маша?

— Вань, тише. Все хорошо, спи, — подбегаю к брату и глажу его по голове.

— Вы убегаете? Я с вами хочу! — говорит капризно, предательски повышает голос.

— Нельзя, братик. Не говори громко, маму разбудишь, — пытаюсь его угомонить, пока сын одевается.

— А я буду кричать, если вы меня не возьмете! — начинает капризничать.

— Нельзя кричать, иначе проснется мама и будет очень недовольна.

— Я не хочу тут оставаться! — слабый свет луны через окно освящает надутые губы брата.

— Пожалуйста, Вань… это очень важно… — сжимаю маленькую ручку.

— Ладно, — нехотя соглашается. — Я буду скучать. Приезжайте чаще…

— Спасибо, — обнимаю Ваню.

Пообещать приезжать, увы, не могу. А врать не хочется.

Сережа подходит к нам.

— Я готов.

Едва мы доходим до окна, как в коридоре слышаться шаркающие звуки.

Мой мальчик не дожидаясь указаний быстро бежит к своей кровати и накрывается одеялом с головой. Я же замираю в углу.

Открывается дверь, появляется взъерошенная голова отчима.

— Кто тут не спит? — недовольно ворчит.

— Мне страшный сон приснился. Уже сплю, — говорит брат.

Я мысленно благодарю его за помощь.

— Смотри мне! Получишь! Спать не даешь, — кряхтит Максим и закрывает двери.

Мы выжидаем с Сережей минут пятнадцать, чтобы отчим наверняка дошел до спальни и заснул.

Помогаю сыну вылезти в окно. Сама поступаю аналогичным образом. В безмолвии минуем огород и выходим с другой стороны.

Проходим два дома. Таксист стоит там, где я его оставила. Переживала, что он уедет, не станет дожидаться, хоть я и оставила ему задаток. Но мужик совестливый попался.

— Вы что ребенка украли?! — выкрикивает испуганно. — Я не буду в этом участвовать, дамочка!

— Как украли? Это моя мама! — возмущенно отвечает ему Сережа.

— Да, это мой сын, — киваю спокойно.

— Странно как-то… ночью…

— У нас автобус рано утром. Едем в райцентр, — называю адрес городка, который расположен в тридцати километрах от нашего села, и дальше от города.

Таксист нехотя заводит машину. Сын прижимается ко мне.

— Я верил, что ты придешь! — Сережа доволен.

Его не волнует, куда мы едем, он верит мне.

А я надеюсь, что поступаю правильно, и все у меня получится. Не может не получиться, слишком долго я терпела. Хватит. Пора выстраивать свою жизнь, так как считаю нужным.

Без приключений нас довозят до райцентра, расплачиваюсь с таксистом. На дворе еще ночь, но уже замечаю первые проблески рассвета.

Мы с сыном налегке. Вещей нет. Но в сумочке лежат деньги. На первое время более чем достаточно, а дальше найду работу.

— Как хорошо! — Сережа шумно вдыхает воздух. — Мы снова вместе! И папа предатель нам не нужен! Он тебя сильно обидел, — Сережа берет мою руку.

— Главное — мы вместе. А в остальном справимся, — отвечаю бодро.

— Я буду всегда с тобой, мама, — Сережа смотрит на меня, и говорит… точно таким же голосом, интонацией, как и его настоящий отец.

А глаза… как же они похожи на Колины. Золотые переливы во мраке, искрят как путеводные звезды, указывая дорогу, вселяя веру в лучшее…

Когда-то я верила Коле… больше чем самой себе. Не жалею, ведь самое лучшее, чтобы было в нем навсегда осталось со мной, оно возродилось в нашем сыне.

В пять утра на первом рейсовом автобусе мы уезжаем. Впереди долгая дорога, но с каждым километром, я ощущаю себя свободней.

Скоро проснется Глеб. Надеюсь, ему будет, чем заняться, кроме того, чтобы искать нас. А когда он придет в себя, мы с Сереженькой будем очень далеко.

Смотрю, как утреннее солнце играет с проплывающими облаками и вижу кадры прошлого… Молодого, нежного, заботливого Колю…

Хорошо, что я его вчера увидела… смогла мысленно попрощаться…

А еще поблагодарить, за испытанное тогда чувство, за самый ценный подарок в жизни… за сына…

Глава 30

Глеб

Дикая боль в руках — первое что он чувствует. Их будто кто выкручивает.

— Маш… ты что творишь… — шепчет заплетающимся языком.

Во рту пустыня. Тело как не его. Что вообще происходило вчера?

Глеб пытается вспомнить, но боль в руках мешает мыслительному процессу.

С трудом разлепляет веки. В глаза бросается короткое черное платье.

— Фух, я думала, вы не проснетесь, — незнакомый женский голос.

Часто моргает. Видение не исчезает.

Около постели стоит девушка маленького роста с вульгарным макияжем и смотрит на Глеба.

— Где, Маша? — он пытается пошевелить руками. Не получается. Только новый приступ боли.

— Я буду для тебя кем угодно, красавчик, — в голосе девушки проскальзывают томные нотки, она забирается на постель и нависает над ним.

— Ты кто такая? — что у него с головой?

Или он еще не проснулся?

— Твоя самая смелая фантазия, — девушка проводит пером по его груди.

Только сейчас Глеб осознает, что он прикован наручниками к спинке кровати. Он полностью обнажен.

— Где Маша, — повторяет свой вопрос.

Последнее что он помнит — свое жгучее желание, соблазнительно улыбающуюся Машу. А потом чернота… А сейчас боль в руках и вот эта непонятная девица.

— Я твоя Маша. Я готова исполнить все твои желания, — продолжает нести бред девица.

— Отпусти меня, — говорит хрипло.

— Неа, — она мотает головой. — Я помню инструкции.

— Какие еще инструкции?! — Глеб начинает закипать.

Хочется оторвать бестолковую голову девушки.

— Которые ты для меня оставил, красавчик! Сейчас мы развлечемся.

— Отпусти меня, идиотка! Что ты несешь! — он начинает вырываться, но наручники лишь болезненно впиваются в запястья.