— Ты чего? — Алена оборачивается ко мне и расплывается в загадочной улыбке. — Дмитрий, чаю хотите?

А взгляд такой хитрый-хитрый. Все кости мне перемыли, да? Многое бы отдал, чтобы узнать, что обо мне рассказала Елена и что думает на самом деле. Как бы там ни было, я не питаю напрасных иллюзий и прекрасно понимаю, что принуждаю ее быть рядом. Но не могу по-другому. Чертовски нуждаюсь в ней.

— Хочу, — усмехаюсь и мельком смотрю на часы. Главное, не опоздать на встречу с Молотовым. — Полчаса у меня есть.

Алена начинает суетиться на кухне, а я присаживаюсь за стол рядом с Еленой. Косится на меня как-то странно. Словно боится меня или смущается.

— Что-то случилось? — вкрадчиво интересуюсь и пристально смотрю в глаза, пытаясь отыскать там истинные эмоции.

— Ты не злишься? — спрашивает одними губами, я лишь округляю глаза.

— А должен?

Пожимает плечами и робко улыбается.

— Так, Дмитрий, ваш чай. — Алена ставит передо мной чашку. — Тут вот шоколадка осталась...

— Спасибо, — улыбаюсь ей. Смешная она, но очень мягкая и тактичная. Глебу повезло с женой. Она буквально дополняет его и сохраняет равновесие в их семье.

— На здоровье. А мне уже пора. Муж ждет. — Алена забирает сумку и целует Елену в щеку.

— Я провожу, — пытается она подняться, но Алена нажимает на плечи, не давая встать.

— Да сиди уже, не заблужусь.

— Всего доброго, — прячу улыбку в чашке с чаем.

Алена уходит. Через несколько секунд слышится звук закрывшейся двери. Мы остаемся вдвоем, и воздух сразу тяжелеет. Я, как наркоман, чувствую присутствие желанной женщины и мгновенно прихожу в тонус.

— Лен, — хрипло шепчу я. Она поднимает глаза. — Все хорошо?

— Да, просто немного непривычно. Не знаю, чего ты от меня ждешь.

— Ничего особенного. Просто сделай вид, что я тебе небезразличен.

Слова вырываются раньше, чем я успеваю прикусить язык. Что я несу? Идиот. Но слишком поздно.

— Прости. — Елена меняется в лице, аккуратно вытаскивает руку и уносит чашки в раковину.

Какой же я придурок. Провожу ладонью по лицу, а хочется втащить самому себе. Все испортил и устроил напряг между нами. Безразличен, не безразличен — какая нахрен разница? Главное, она со мной. Совсем недавно я о таком только мечтал.

— Ты готова? — смотрю на часы.

— Да. Куда едем? — тихо интересуется Елена.

— Отвезу тебя домой и уеду на встречу.

— Хорошо. — Сама покорность, а ведь недавно смеялась и была настоящей.

Спускаемся в машину. Помогаю Елене забраться в салон, кидаю сумку с вещами назад и сажусь за руль. Напряженка между нами раздражает все сильнее, но самое стремное, что я не понимаю, как ее разрушить.

Трогаюсь с места резче, чем планировал. Лена сжимает кулаки. Испугалась? С ней у меня все, по идее, не так, как надо. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, пытаясь отыскать внутренний дзен, и накрываю ее кулаки своей рукой. Едва ощутимо вздрагивает и поднимает глаза.

— Все будет хорошо, — шепчу я. — Прости.

Кивает, но руку мою не скидывает и свою не забирает. Может, хотя бы это хороший знак?

— Я был в опеке, — говорю и сильнее сжимаю ладонь. — Нам пошли навстречу и согласились повторить инспекцию жилья еще раз. В ближайшее время сообщат дату и время.

Вопрос с опекой удалось решить на удивление быстро, а главное — в нашу пользу. Несколько озвученных статей из кодекса, и возмутившаяся было начальница сменила гнев на милость и согласилась провести беседу с сотрудницами об их противоправных действиях.

— Но как? Мы же к тебе едем?

— Все правильно, — усмехаюсь я. — Пусть у меня и инспектируют.

Акт с предыдущего визита благоразумно отдали мне. Прочитал я его, порвал на мелкие куски и выбросил. Твари, по-другому не скажешь. Но ничего, пусть про мою квартиру попробуют написать подобное.

Елена поджимает губы и отворачивается к окну. Не понимаю ее реакции. Она рада или как? Почему молчит? Как же с ней тяжело. И не надавишь ведь. Я же понимаю, что беру ответственность не только за Елену, но и за ее сына. Надеюсь, не станет упорствовать. Пусть это пока не большая победа, но уже очень важный шаг на пути к ней.

***

— Лизонька, прекрасно выглядите, — улыбаюсь во все тридцать два, остановившись напротив стола секретаря.

— Спасибо, — смущается и отводит глаза. Молоденькая совсем, но хваткая.

— Владимир Борисович у себя?

— Да, но занят, — кусает она губы. — Просил не беспокоить.

— Вы все же сообщите, что я здесь.

— Конечно.

Уходит в кабинет Молотова. О чем говорят не слышно, но возвращается Лизонька с пунцовыми щеками. Неужели отругал?

— Проходите, пожалуйста. Владимир Борисович вас ждет.

— Спасибо.

Вхожу в кабинет и расплываюсь в усмешке. Владимир, такой важный, сидит в своем директорском кресле, но видит меня и сразу поднимается навстречу.

— Дима, какими судьбами в наших краях? — протягивает руку. Пожимаю.

— Да вот, ехал мимо...

— Да-да, заливай, — хмыкает он. — Из Москвы ты ехал мимо.

— Ладно, ты меня раскусил, — усмехаюсь я. Юлить не имеет смысла.

— И кусать нечего. Все ясно как божий день.

Лишь развожу руками. Крыть мне нечем.

— Присаживайся. Чай? Кофе?

— Кофе, черный без сахара.

Владимир нажимает кнопку и говорит:

— Лиза, два кофе, — присаживается обратно в кресло и откидывается на спинку. — Ну рассказывай.

— Даже не знаю с чего начать.

— С главного, — хмыкает он и сморит на часы. — Времени в обрез.

Действительно, что мы, дети, ходить кругами?

— Ну хорошо, — барабаню пальцами по столу, быстро подбирая правильные слова. — Мне нужно завалить одного очень жирного мамонта...

— Дима, ты ли это? — стебется Владимир. — А как же закон и Уголовный кодекс?

— Все в рамках закона, — примирительно поднимаю руки. На самом деле я не уверен в этом, но в этом конкретном случае мне сильно наплевать. Совесть мучить не будет.

— Заинтриговал, — прищуривается Владимир и складывает пальцы на груди.

— Есть у вас такой бизнесмен Романовский Илья, слышал?

— Надо