— С годами я все лучше понимаю, что такое семья и как много она для меня значит. Она напоминает нам о самом важном, дает связь с прошлым, оберегает юность и помогает взрослеть; хранит традиции и показывает, что мы не сможем избавиться друг от друга, как бы мы ни пытались. Мы спаяны воедино долгими годами и связями, укрепленными рисом и пудингом с тапиокой. Спасибо вам всем за то, что вы у меня такие!

Ей пришлось оставить за скобками личные обращения к каждому, потому что она не понимала, что может сказать Мириам и ее компании.

А потом Рут раздала упакованные коробочки с лунными пирожными и шоколадными зайцами для детей.

— Спасибо! — закричали они. — Какая прелесть!

Наконец-то Рут испытала что-то вроде умиротворения. Все-таки хорошо, что она решила устроить этот ужин. Хоть отношения не всегда складывались гладко, такие встречи были очень важны. Этот ритуал позволял сохранить связи между оставшимися членами семьи. Она не хотела, чтобы жизнь разносила ее и кузенов в разные стороны, но боялась, что как только старшее поколение исчезнет, с ним уйдут и семейные связи. Поэтому нужно было приложить усилие, чтобы их сохранить.

— Это еще не все подарки, — воскликнула Рут и стала раздавать новые. Она нашла замечательную фотографию Лу Лин и тетушки Гал: на ней они, еще совсем девочки, сидели по обе стороны от своей матери. Рут пересняла эту фотографию, заказала новые отпечатки размером восемь на десять дюймов и поместила их в рамки. Рут хотела, чтобы этот подарок был вкладом в память о ее семье, и те, кто его получил, приняли его с благодарными вздохами.

— Удивительно, — сказал Билли. — Эй, дети, посмотрите-ка сюда. Как думаете, кто эти хорошенькие девочки?

— Только посмотрите на нас, какие мы молодые, — мечтательно вздохнула тетушка Гал.

— Эй, тетушка Лю, ты какая-то сама не своя на этой фотографии, — пошутила Салли.

— Это потому, что у меня только что умерла мать, — ответила Лу Лин.

Рут подумала, что ее мать не расслышала вопроса. Да и «сама не своя» — не самое понятное для нее выражение. Мать Лу Лин и Гао Лин умерла в тысяча девятьсот семьдесят втором.

Рут указала на фотографию:

— Видишь? Твоя мать тут, рядом с тобой.

Лу Лин покачала головой:

— Она не настоящая моя мать.

Мысли Рут пустились в пляс, стараясь найти объяснение словам матери. Тетушка Гал странно взглянула на Рут и поджала губы, словно отказываясь комментировать. У всех остальных лица стали озадаченными.

— Это же Вайпо, да? — спросила Рут у тетушки Гал, стараясь продолжить разговор как ни в чем не бывало. Когда та утвердительно кивнула, Рут с облегчением повернулась к матери:

— Ну вот, если это мать твоей сестры, то, значит, и твоя мать тоже.

Лу Лин фыркнула:

— Гао Лин мне не сестра!

Рут ощутила звон в ушах. Билли откашлялся, явно намереваясь сменить тему.

— Она мне родственница по мужу, — закончила мысль Лу Лин.

Теперь все замолчали и застыли, открыв рты. Лу Лин выдала роскошный каламбур. Ну конечно, они действительно были родней по мужу, потому что были замужем за братьями. Какое облегчение! Слова матери оказались не только разумными, но и очень меткими.

Тетушка Гал повернулась к Лу Лин и воскликнула с шутливой серьезностью:

— Нет, ну почему ты так со мной обращаешься?

В это время Лу Лин что-то искала в своем кошельке. Наконец она достала крошечную фотографию и протянула ее Рут.

— Вот, — сказала она на китайском. — Вот эта женщина — моя мать.

По спине Рут пробежал холодок. На фотографии была изображена няня матери: Бао Бому, Драгоценная Тетушка.

На ней были куртка с высоким воротником и странный головной убор, который казался сделанным из слоновой кости. Она обладала какой-то неземной красотой. У нее были широко расставленные чуть раскосые глаза с прямым и немного вызывающим взглядом. Высокие брови намекали на пытливый ум, а полные губы — на чувственную натуру, что в те времена считалось неприличным. Эта фотография явно была сделана до несчастного случая, в результате которого няня обожгла лицо, которое навсегда превратилось в маску ужаса. Чем дольше смотрела Рут на снимок, тем более странным казалось ей выражение лица женщины, как будто та могла видеть будущее и знала, что оно было для нее проклятым. Это та самая женщина, которая заботилась о Лу Лин с самого рождения и напичкала ее всяческими страхами и предрассудками. Лу Лин рассказывала, что, когда ей было четырнадцать, няня покончила с собой, причем таким страшным способом, что «об этом нельзя говорить». Как бы Драгоценная Тетушка это ни сделала, она заставила Лу Лин считать во всем виноватой именно себя. С тех пор Лу Лин верила, что никогда не сможет стать счастливой, и всегда ждала от жизни только худшего.

Рут попыталась осторожно вернуть мать в реальность.

— Это твоя няня, — мягко произнесла она. — Наверное, ты хотела сказать, что она была тебе как мать.

— Нет, она и быть моя мать, — настаивала Лу Лин. — А это — мать Гао Лин. — Она подняла фото в рамке.

Краем уха Рут услышала голос Салли, которая спрашивала Билли, как он покатался на лыжах в Аргентине в прошлом месяце. Дядюшка Эдмунд уговаривал внука попробовать черный гриб. А Рут продолжала задавать себе один и тот же вопрос: «Что происходит?»

Она почувствовала, как мать трогает ее за плечо:

— У меня тоже есть для тебя подарок. Скоро твой день рождения, отдам сейчас.

Она полезла в сумку и достала простую белую коробочку, перевязанную лентой.

— Что это?

— Открой, не спрашивай.

Коробочка была легкой. Рут сняла ленту, открыла крышку, под которой что-то блеснуло. В коробке лежало ожерелье из черных жемчужин неправильной формы, и каждая жемчужина была размером с шарик жевательной резинки. Это что, проверка? Или мама действительно забыла, что Рут подарила ей это ожерелье несколько лет назад? Лу Лин же понимающе улыбнулась: похоже, дочь не может поверить своей удаче!

— Самое лучшее бери сейчас, — продолжила она. — Не надо ждать, пока я умирать.

И с этими словами она отвернулась, не дав Рут возможности отвергнуть подарок или поблагодарить за него.

— Да оно и недорогое. — Лу Лин поправила волосы, собранные в узел, словно пытаясь справиться с наполнившей ее гордостью. Этот жест Рут уже хорошо знала. «Если кто-то делает большой подарок напоказ, — часто говорила Лу Лин, — это ненастоящий подарок».

Многие ее наставления касались того, как важно не показывать свои настоящие чувства: надежду, разочарование и особенно любовь. Чем меньше показываешь, тем серьезнее то, что ты