Шрифт:
Закладка:
– А меня и нельзя удочерить! – вскинулась я обиженно. – Я доказала, что мне не нужны опекуны. Испытание богов и последующие два этапа это подтвердили.
– Вот именно. И пожалуйста, не пугай меня так больше, ладно? Не надо этих обмороков, нескольких суток без сознания, когда непонятно, чего ждать и чем всё закончится. Когда душит страх, выкарабкаешься ты или сгоришь…
– Да ты просто испугался, что явился в гости к сиятельной леди и довел ее до смерти! – буркнула я.
– Можешь и так считать. Сути это всё равно не изменит. Давай чуть-чуть полежим и отдохнем, а потом я помою и себя, и тебя. Твои волосы похожи на воронье гнездо, кстати, и пахнут лекарствами. Ты металась, и напоить тебя ими иногда было не так-то просто.
Какое-то время я лежала, напряженно размышляя.
Стеснения, что удивительно, не было. Это ведь Дар. Я действительно знаю его тело от и до, у него нет секретов от меня, он прав. Да и сама подрастеряла стыдливость за месяцы скитаний. Уж сколько раздетых мужчин я видела, и не сосчитать. Да и не только мужчин. Публика в борделях не утомляла себя правилами приличий и не всегда уединялась. Случалось, что клиенты желали развлечься под музыку. И тогда маленькому менестрелю оставалось лишь отводить глаза и стараться не слушать стоны, ахи, вздохи и вскрикивания как шлюх, так и их гостей. Так что да, чопорной, трепетной и стыдливой юной леди мне уже не стать. Увы. Я такая, какая есть. Наверное, в чем-то аморальная.
Меня абсолютно не смущает нагота Дарио. Что я там еще не видела и к чему не прикасалась? Мне не стыдно, что я сейчас обнажена. Да и… как ни печально, я не испытываю неудобства от того, что мы сейчас лежим в обнимку в одной ванне. Наоборот, уютно как-то. Вот ведь ужас.
Мне привычно ощущать его плечо и крепкие руки. Странно так. Будто мы вернулись в прошлое, когда, кроме меня и его, никого больше не существовало. Словно мы вдвоем против всего мира. Только он и я. С той лишь разницей, что я сейчас не мальчик, а девушка.
Это, конечно, неправильно с точки зрения приличий, все же мы противоположного пола, но не любовники.
– Дар, и что будет дальше? – спросила я негромко. Настроения ругаться не было.
– Не знаю. Хочешь, я увезу тебя к себе? У меня большой дом, там много места. Или останусь здесь. Как тебе больше нравится? Мне всё равно, я отвык от родного дома, мне без разницы где жить.
– Но так ведь нельзя, – попыталась я повернуться. – Мы не супруги, не пара, ты мне больше не раб. Я не могу жить в одном доме с посторонним лордом.
– Значит, нужно изменить ситуацию. Ты можешь взять меня под покровительство. Или я могу взять тебя под свое. Мне безразлично, кто кому будет принадлежать в глазах общества, я и так твой. Или мы сделаем вид, что я твой раб. Не всё ли равно, малыш? Но избавиться от меня тебе всё равно не удастся, так что прекрати возмущенно сопеть и дрыгаться.
– Мы не любовники! – прошипела я. – И не можем брать друг друга под покровительство! Что обо мне подумают окружающие? И ты не можешь делать вид, что ты мой раб. Ты уже им был, а сейчас свободен.
– Рэми, какая тебе разница, что подумают другие? Мы не в людском королевстве. Тут все иначе. Драконы никогда никому не отчитываются в своих поступках. А ты… ты сидхе, пусть об этом мало кто знает. Ты ведь не собираешься вскоре выйти замуж и подарить свою девственность мужу? Ты хоть в курсе, что драконы и сидхе связывают себя узами брака чаще всего даже не в первые пять сотен лет? Калахану почти две тысячи, и он до сих пор не женат.
– А тебе? – замерла я, поняв, что действительно этого не знаю.
– Мне всего триста. Я еще совсем молод по меркам наших с тобой народов. А ты вообще ребенок, в твои-то семнадцать. Поэтому, Рэми, выбрось из головы всё, что тебе вбивали в нее человеческие няньки и гувернантки. Ты не человек и можешь делать всё, что захочешь, и так, как захочешь.
– Ты так легко об этом говоришь… А ведь совсем недавно ненавидел бедных сидхе за сам факт их существования. И вообще, откуда такое неприятие, ведь они ушли задолго до твоего рождения. Что ты мог с ними не поделить?
– Я расскажу тебе, но позже. Ты сейчас слишком слаба и не готова к долгим историям. А мне нужно подумать, как же объяснить тебе истоки своего неприятия сидхе и их магии. Пока скажу только, что я пересмотрел свои взгляды. Со многим приходится смириться, когда твое бесценное сокровище, единственное в жизни, что имеет для тебя смысл, – одна из них.
– Я не твое сокровище! – возразила я. – Я живая и…
– И очень вредная. Знаешь, у тебя изменился характер. Мальчиком ты была гораздо более спокойной, тихой, покладистой и немного инфантильной. Мне придется привыкать.
– Дар, я больше не нуждаюсь в тебе и не верю твоим словам и обещаниям. Ты уже предал меня однажды, и я всегда буду ждать, что когда-нибудь сделаешь это снова.
– В тебе говорит обида, малыш. Я это заслужил. Но у нас впереди совместная вечность, всё наладится. А сейчас давай я тебя помою. Скоро привезут целителя.
От заявления, что у нас «впереди совместная вечность», у меня вырвался нервный смешок. Узнаю Дарио. Невероятная, непоколебимая уверенность в себе и непробиваемая упертость. Он даже в рабском ошейнике вел себя так, будто он хозяин мира, что уж говорить сейчас.
Ощущала я себя странно. Как уже говорила, стыда не было. Вот это как раз не совсем нормально, но почему-то не смущало.
Я не роптала и не пыталась вырваться, когда Дарио тщательно промывал мне длинные волосы и выполаскивал их. Молчаливо перенесла, пока он словно ребенка мыл меня губкой с мылом.
Задумчиво наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы и пыталась понять, как нам дальше существовать.
Весь мой устоявшийся образ жизни, который сложился за эти месяцы, рассыпался в одночасье. Сейчас нужно понять, как сложить эти разрозненные кусочки в нечто новое, по возможности цельное и допустимое для моего мировоззрения.
То, что предлагал Дар, меня не
