— Входи, — он распахнул дверь в квартиру, пропуская меня вперед, — Меня зовут Василием, и ты пришла ко мне.

Кивнула и вошла в ветхое жилье, в котором, как мне показалось, ремонта не было со времен постройки дома.

— Меня зовут Аня, — зачем-то сказала я, стараясь сгладить впечатление и собраться с духом.

— Меня это не интересует, — сухо обрубил мои попытки к нормальному общению Василий и, заехав в квартиру, закрыл дверь и проехал в жилую комнату.

Я осмотрелась: комната была полупустой, но чистой и прибранной. Никаких пустых бутылок, окурков или других валявшихся в беспорядке вещей. Дешевый телевизор, пара полок с книгами и диван советских времен — это было все богатство квартиры Василия.

Он проехал на середину комнаты и лихо развернул кресло, уставившись на меня:

— Ну давай, делай то, ради чего ты здесь.

Я опешила: я понятия не имела, что именно мне надо сейчас делать, и чего вообще мой первый клиент ждет от меня.

— Простите, но я бы хотела сначала узнать, чего вы хотите.

Василий нахмурился. На вид ему было около пятидесяти лет, он выглядел одновременно моложаво и как-то устало. Я не знала, по какой причине он оказался в инвалидном кресле, но почему-то у меня мой первый клиент вызывал только положительные эмоции. Но мысль о том, что мне придется вступать в интимную близость с ним, никак не давала мне сконцентрироваться на главном.

— Ты издеваешься? — спросил меня Василий и проехал на полметра ближе ко мне. — Ты приперлась сюда зачем?

— Извините, — промямлила я, — Просто сегодня мой первый раз. И я пока не очень хорошо знаю, что мне делать.

Василий снова нахмурился и схватился руками за колеса кресла:

— Слушай, я такой же как и все. И, если я сижу в кресле, это не значит, что я отличаюсь от тебя или от тех уродов, которые приставали к тебе у подъезда.

— И все-таки, вы от них отличаетесь, — робко произнесла я и увидела, как меняется Василий в лице.

— Что ты имеешь в виду? То, что мои ноги не ходят? Так ты не переживай, все остальное работает получше, чем у молодых пацанов! — голос Василия срывался, а его руки лихорадочно сжимали колеса кресла.

Я сделала шаг ему навстречу и закивала:

— Конечно! Это так! Я совсем о другом. Они грязные и грубые, а вы такой… вежливый. Вы — настоящий мужчина.

Краснота, которая появилась на лице Василия, когда он возмущался, прошла, морщины на лбу разгладились. Он убрал руки с колес и сложил их на коленях:

— Не говори ерунды. Делай то, ради чего ты сюда явилась.

Я вздохнула, поняв, что этого человека не так легко вывести на откровенный разговор и узнать от него что-нибудь. Я подошла к Василию и присела рядом с ним на корточки, положив свою руку на его сложенные руки.

Как только мои пальцы дотронулись до его шершавых и обветренных рук, он напрягся. Я почувствовала, как он натянулся, словно струна, будто не привыкший к обычному человеческому отношению к себе. Я посмотрела на его лицо, и мне показалось, что я вижу всю боль и сложности, через которые пришлось пройти этому человеку. Но это была лишь мимолетная эмоция, которая тут же улетучилась, как только Василий, взяв мою руку, прижал ее к своему члену.

Я хотела одернуть руку, потому что не привыкла к такому обращению, но вовремя вспомнила, для чего я вообще пришла в этот дом. Тогда я коснулась его члена, который лежал вдоль бедра и начал откликаться на мои прикосновения, твердея у меня под рукой. С теплотой и нежностью я гладила член Василия, а он не сводил глаз с моей руки, которая скользила по его тонким спортивным штанам, под которыми находился его мужской орган.

Я заметила, что член немаленький, он был довольно большим и уже совсем твердым. Через ткань штанов я смогла различить головку его члена, которая явно выделялась.

Василий убрал мою руку и неуверенно отодвинул резинку на штанах, позволив своему члену выпрыгнуть из них и уставиться на меня. Я подняла глаза и посмотрела в лицо Василия. Он же смотрел на меня, как будто ожидая какой-то особенной моей реакции на его стоящий член.

— Тебе нравится? — спросил он таким тоном, что любой бы побоялся не согласиться с ним.

Сглотнув слюну, я кивнула, и мужчина сразу же направил головку своего члена к моему рту. Я только попыталась взять его в рот, хотя внутренне содрогалась от этого, но он ловко отвел пенис от меня, снова заставив посмотреть на себя, но теперь мой взгляд был удивленным.

— Ты же не хочешь этого, зачем делаешь? — спросил у меня Василий, как будто бы мог предположить, что я бы появилась в его доме только по собственному желанию.

— Я не хочу этого, — честно ответила я, боясь предположить, чем может обернуться мой отказ от интима с клиентом.

Василий оттолкнул меня и заправил член обратно в спортивные штаны. Потом он отъехал от меня на пару метров и грустно усмехнулся:

— Я никого не собираюсь принуждать. Не хочешь этого делать — выход там, сама найдешь.

В панике я посмотрела на мужчину:

— Но меня могут за это наказать!

Сама не представляла себе, каким образом Гриша или другие люди, имеющие отношение к этому сомнительному бизнесу, смогут меня наказать, но была уверена в том, что это обязательно произойдет, если я не сделаю того, зачем меня сюда прислали.

— Это уже твои проблемы, — Василий махнул рукой в мою сторону, что означало, что ему глубоко безразлично и мое наказание, и я сама.

Я подбежала к мужчине и упала перед ним на колени, схватив его за руки:

— Прошу вас, не делайте этого! Если я останусь без этой работы, то моя жизнь будет кончена.

— Ты драматизируешь, а актриса из тебя дерьмовая, — сказал Василий, одергивая руки и снова отталкивая меня, — Уходи!

— Нет! — я почти кричала, размазывая по щекам непроизвольно вытекающие из глаз слезы. — Не делайте этого! Я хочу вас, я сделаю все правильно и только, если сама захочу. Дайте мне шанс, умоляю!

Василий посмотрел на меня с неудовольствием, но его лицо смягчилось. Он развернул кресло в мою сторону и проехал вперед:

— Хорошо, тогда раздевайся. Полностью.

Я послушно закивала, снимая с себя джинсы и футболку, а потом трусики и лифчик. Через